Литературный призрак. Дэвид Митчелл

Он уже сто лет ни с кем так весело не болтал, как вчера с Мамой-сан и Таро.

      – Да, они тоже уже сто лет ни с кем так весело не болтали. А о чем они говорили?

      – О делах, наверное. У папы доля в одном ночном клубе. И концерт нам очень понравился.

      – Да разве это концерт! Просто мы с Кодзи.

      – Вы оба прекрасно играете. Папа только о вас и говорит.

      – Ну… Прекрасно играет только Кодзи. Благодаря ему и я звучу сносно. Он позвонил двадцать минут назад. Надеюсь, вчера в баре мы не слишком липли друг к другу. Кодзи говорит, все что-то заметили.

      – Пустяки, все в порядке. Слушай! Надо знать папину манеру выражаться намеками. В общем, он приглашает тебя приехать в отпуск. Говорит, что найдет бар, где ты сможешь играть на саксе. Если захочешь, конечно.

      – Он знает? Про нас?

      – Понятия не имею.

      – Вообще-то, Такэси до сих пор ни разу не давал мне отпуска. Точнее, я ни разу не просил…

      – Скажи, а… – Она решает сменить тему. – Сколько времени нужно заниматься, чтобы достичь такого уровня исполнения?

      – Да разве это уровень? Вот Колтрейн – это уровень. Погоди секунду!

      Я быстренько поставил «In a Sentimental Mood»[17]. Мирра и фимиам. Минутку слушаем вместе, как Джон Колтрейн{39} играет вместе с Дюком Эллингтоном{40}. Мне хотелось так много ей сказать.

      Вдруг в трубку ворвались короткие гудки.

      – Деньги кончились. Где-то была еще монетка… Ой, ну ладно! Пока!

      – Пока!

      – Когда прилечу, я…

      В трубке одинокий гул.

      В обед зашел господин Фудзимото, увидел меня и захохотал.

      – Добрый день, Сатору-кун! – радостно возгласил он. – Погодка сегодня – загляденье! Что скажешь об этой красоте?

      Положив на прилавок стопку книг, он с гордым видом приподнимает брови и слегка оттягивает свой галстук-бабочку. Совершенно нелепый: лягушачье-зеленый, в горошек.

      – Уникальная вещь! – откликнулся я.

      – И я так считаю! – Он прямо задрожал от удовольствия. – Мы устроили на работе конкурс на самый безвкусный галстук. По-моему, я всех сделал!

      – Как съездили в Киото?

      – Киото есть Киото. Храмы и святилища. Встречи с полиграфистами и печатниками. Надутые лавочники воображают, будто только им ведомо, что хорошо, что плохо. Слава богу, я дома. Родился токийцем – умрешь токийцем.

      – Господин Фудзимото! – начал я заранее заготовленную речь. – Когда я рассказал Маме-сан, что вы любезно предложили мне помочь с устройством на работу, она велела передать вам и вашим коллегам вот это. Пригодится на вечеринке в честь цветения сакуры.

      Я водрузил на прилавок огромную бутылку рисовой водки.

      – Сакэ! – воскликнул господин Фудзимото. – Вот уважил так уважил! Царский подарок. Мои коллеги его оценят, не сомневайся. Огромное спасибо.

      – Нет, это вам спасибо за вашу заботу. Только, пожалуйста, извините и не обижайтесь на меня, но я не могу принять ваше великодушное предложение. Я слишком невежественен для такой работы.

      – Ну что ты, какие там обиды. Я все понимаю, ей-богу. Просто я хотел на всякий

17

«Сентиментальное настроение» (англ.).

39

Колтрейн, Джон (1926–1967) – выдающийся саксофонист и композитор, реформатор джаза.

40

…«In a Sentimental Mood». <…> …Джон Колтрейн играет вместе с Дюком Эллингтоном. – «In a Sentimental Mood» («Сентиментальное настроение», 1935) – композиция Дюка Эллингтона. Совместная с Колтрейном версия была записана в 1962 г. для альбома «Duke Ellington and John Coltrane».