Двойчата. Вадим Федоров

полянки росла старая яблоня. А под ней стоял мальчик в белых гольфах и старомодном камзоле. И играл на скрипке.

      Друзья остановились, заворожённо слушая музыку. Казалось невероятным то, что творит этот мальчик со скрипкой и смычком. Весёлая весенняя вырывалась из-под его рук и заставляла расплываться в улыбке слушателей.

      «Это волшебная флейта, это опера, – подумала Аля, – и играют её на волшебной скрипке»…

      Незнакомый мальчик между тем закончил играть. Он в последний раз взмахнул смычком и поглядел на пришедших из леса друзей.

      На несколько секунд воцарилась звенящая тишина. Первой её нарушил Лисёнок.

      – Браво, – закричал он, – браво, маэстро!

      Аля захлопала в ладоши.

      – Красиво, – сказал Саша, – красивая музыка.

      Ёжик тоже хотел что-то сказать. Или похлопать в ладоши. Он приподнялся на задних лапках, потерял равновесие и вывалился из бейсболки.

      – Всё в порядке, – сказал он, отряхиваясь, – я не ушибся. Не беспокойтесь. Всё в порядке.

      – Привет, – сказал им мальчик со скрипкой, – спасибо за овации. А вы кто и куда идёте?

      – Мы друзья, – ответил Саша, – Ёжик, Лисёнок и Аля. А меня зовут Саша. А тебя я знаю. Ты Моцарт. А идём мы узнавать мир. Вот.

      И почему-то застеснялся дальше говорить.

      – А можно, я тоже буду вашим другом? – спросил Моцарт. – А то я тут совсем один.

      – Конечно, можно, – сказала Аля, – даже нужно. Чем больше друзей, тем лучше. Вон у нас даже Лисёнок с Ёжиком подружились. А ты покажешь, как на скрипке играть?

      – Конечно, покажу, – ответил Моцарт, – подходите ближе.

      И он уселся прямо на траву в своих белоснежных гольфах. Все подошли поближе к нему и также расселись под яблоней.

      Вблизи Моцарт выглядел как обычный мальчик. Чуть постарше Али и Саши. На год или два. У него были пухлые щёки и живые весёлые глаза.

      Рядом с ним валялся белый детский парик. Лисёнок понюхал его и чихнул.

      – Вот это скрипка, – начал объяснять мальчик, – на ней натянуты четыре струны. Все струны разные. Как и вы. Вот эта, толстая, она похожа на Ёжика. Голос у неё грубый и толстый.

      И Моцарт подёргал одну из струн. Она отозвалась глухим басом.

      Ёжик встал на задние лапы, чтобы разглядеть струну, которую назвали его именем.

      – Она, наверное, самая главная в скрипке, – сказал он и оглянулся на остальных.

      – Нет, – рассмеялся Моцарт, – не бывает струн главных или не главных. Все полезны. Все нужны.

      – А моя какая струна? – спросил Саша.

      – Твоя следующая, – ответил Моцарт, – она звучит позвонче. Но построже, чем остальные две струны.

      И Моцарт дёрнул Сашину струну. Все послушали, как она звучит.

      – Следующая струна – Лисёнок, – влезла в разговор Аля, – она задорная и звонкая.

      – Правильно, – сказал Моцарт, – следующая – Лисёнок. Тембр у неё мягкий, как этот рыжий хвост.

      Лисёнок выпятил грудь от важности и распушил свой хвост, о котором только что сказал