Двойчата. Вадим Федоров

громко, но с интонацией и выражением.

      И не забудьте поцеловать вашего ребёнка, когда он уснёт.

      Двойчата[1]

      Аля проснулась из-за того, что кто-то шлёпнул её по лбу. Даже не шлёпнул, а слегка задел. Или не задел. Просто рядом что-то плавно проплыло.

      – Кто это? – спросила Аля.

      – С добрым утром, – услышала она в ответ, – это я, твой старший брат. Меня зовут Саша.

      Даже не услышала. А почувствовала. Голос зазвучал у неё в голове. Тихий, но чёткий и понятный.

      – Ой, как здорово, – обрадовалась Аля, – я ещё не родилась, а у меня уже есть брат.

      – Мы вместе родимся, – ответил Саша, – мы вдвоём у мамы в животике.

      Аля задумалась.

      – А почему ты тогда старший, – наконец спросила она, – если мы одновременно родимся?

      – Потому что брат всегда старший, – рассудительно ответил Саша, – кто-то же должен быть старшим, чтобы оберегать младшего. Вот я и буду тебе оберегать.

      – Хорошо, – согласилась Аля, – оберегай меня. Я согласна.

      – И ещё я на пару грамм тебя тяжелее, – помолчав, добавил Саша.

      – А откуда ты знаешь? – спросила Аля.

      – На УЗИ сказали, вчера утром, – ответил Саша, – ты спишь всё время. А я слушаю, что про нас говорят.

      – А кто про нас говорит? – испугалась Аля.

      – Родители, – снисходительно ответил Саша, – мама и папа.

      – А кто такие мама и папа? – заинтересовалась Аля.

      – Мама, – терпеливо начал объяснять Саша, – это та, внутри которой мы сейчас находимся. У неё в животике. Она нас оберегает и кормит. Она с нами разговаривает. Ты её должна слышать.

      – Да, да, – замахала ручками Аля, – я её слышу, она песни нам поёт и рассказывает, какие мы хорошие. И ещё кто-то говорит иногда. Тише. Но голос грубый.

      – Который тише, это папа, – продолжил объяснение Саша, – он нас тоже оберегает и любит. И ещё они нам постоянно классическую музыку включают. Ты её тоже слышишь?

      – Слышу, – ответила Аля, – я к ней уже привыкла.

      – Это они нас к прекрасному приобщают, – пояснил Саша, – я к музыке хорошо отношусь. Мне Моцарт нравится. Но когда тебе одну и ту же сонату четыре часа подряд гоняют по кругу, никакой Моцарт уже не прививается.

      – Может, им как-нибудь сказать об этом? – осторожно предложила Аля.

      – Да я попытался ногой постучать, – вздохнул Саша, – а мама разволновалась. Подумала, что у неё что-то с нами не в порядке. Так что я стараюсь особо не расстраивать родителей. Они же нас любят.

      – А что такое любовь? – спросила Аля.

      Саша задумался.

      – Любовь, это когда тебе хорошо от того, что кто-то есть в твоей жизни, – наконец ответил он, – кто-то родной и близкий.

      – А кто нас больше любит? – вновь спросила Аля. – Мама или папа?

      Саша опять задумался.

      – Оба любят, сильно, – ответил он, – но по-разному. Тут больше или меньше – не определишь.

      – Ну и ладно, – согласилась Аля, – главное, что любят. А почему меня Аля зовут, а тебя Саша?

      – Да они имя придумали сразу, когда только узнали, что у них кто-то родится, – начал рассказывать Саша, – но не знали, кто будет: мальчик или девочка. Выбрали имя Александр. Или Александра, если девочка. А потом выяснилось, что нас двое тут. И чтобы не путать, меня зовут Саша, а тебя Аля. Сокращённо, от Александры.

      – Понятно, – сказала Аля, – а когда мы родимся, что мы делать будем?

      – Как что? – удивился Саша. – Мы будем расти и познавать мир. Там, за маминым животиком, целый мир. Большой и красивый.

      – Ой, как здорово, – обрадовалась Аля, – так давай быстрее его познавать. Раз он такой красивый.

      – Подожди-подожди, – остановил сестру брат, – не спеши. Всему своё время. Нам вначале надо немного подрасти, набраться сил и родиться.

      – Ну вот, – огорчилась Аля, – я хотела побыстрее. Может, сейчас родимся, чего ждать?

      – Вот ты торопыжка, – рассердился Саша, – нельзя сейчас. Нам надо внутри мамы окрепнуть. А потом уже рождаться. Я же говорил – всему своё время. Если сейчас поспешить, то будет только хуже.

      – Мне очень хочется узнать мир, – тихо сказала Аля, – он же красивый. Неужели нельзя что-то придумать?

      Саша помолчал. Перевернулся с боку на бок. Аля почувствовала, как кто-то положил ладонь на мамин живот. Погладил его. Саша затих.

      – Можно включить воображение и познавать мир уже сейчас, – негромко сказал он.

      – Ой, как здорово, – обрадовалась Аля, – а где оно включается, это самое воображение?

      – Так родители говорят, когда представляют, что мы делаем и как выглядим, – ответил Саша, – они включают своё воображение и видят нас, как будто мы уже родились. Особенно хорошо это у них получается во сне.

      – Тогда

1

Dvojčata – в переводе с чешского «двойняшки».