Рождественские новеллы зарубежных классиков. Коллектив авторов

которая наступит, может быть, скорее, чем мы ожидаем. Впрочем, как знать: может быть, твои заботы обо мне и осторожность в пище еще поддержат мою жизнь и я увижу еще весну.

      Я ничего не отвечал, слезы душили меня. Мы долго молчали, пока я не пришел в себя и не принялся плести в темноте свою солому.

      Вечером дедушка опять не пил молока, и, видя, что его порция остается, он научил меня сделать из нее сыр.

      – Видишь, – сказал он, улыбаясь, – оказывается, что я еще могу тебе пригодиться на что-нибудь.

      За неимением сыворотки мы заквасили молоко уксусом. Затем я влил его в глиняную форму и поставил; завтра мы увидим, что из этого выйдет.

      Со своей стороны я тоже придумал для дедушки кушанье, которому он очень обрадовался. Я вспомнил, как тетки делали для него, когда он был не совсем здоров, гренки из хлеба с вином. Жаль только, что у меня не было сахару, чтобы посыпать их. Вино у нас прекрасное, оно было собрано в урожайный год.

      – Такое вино не стыдно подать к столу принца, – сказал дедушка. – Хоть бы мне удалось увидать первые почки винограда, – прибавил он.

      27 декабря

      Сыр вышел прекрасный. Я поставил его на стол и посыпал солью.

      Он так аппетитен, что у меня текут слюнки, когда я смотрю на него. И все-таки как я был бы счастлив, если бы у нас не оставалось молока на сыр и дедушка выпивал бы всю свою порцию. Дедушка кушал сегодня только картофель, испеченный в золе, и немного хлеба с вином. Как он ни скрывает, я вижу, что он болен и силы его уходят.

      28 декабря

      Дедушка ложится теперь раньше и встает позднее. Он говорит, что согревается и отдыхает под одеялом и соломой. Он очень заботится о своем здоровье, но делает все это ради меня. Чему только не научился я от него за эти несколько недель! Я не узнаю себя: мысли и чувства ребенка отлетели от меня, я превращаюсь во взрослого с необыкновенной быстротой. День прошел без особенных событий. Я, по обыкновению, работал, и почти все время в темноте. Удивительно, как привыкли мои пальцы плести ощупью. Осязание развилось до такой степени, что я чувствую каждый узелок, каждую неправильность плетения. За тридцать дней заключения я научился большему, чем за всю мою жизнь на свободе.

      29 декабря

      В те дни, когда однообразие нашей тихой жизни ничем не нарушается, мысли мои вылетают из темницы, направляются в нашу деревню и останавливаются на моем дорогом отце. Но я не знаю, где он. Прежде всего я ищу его дома. Я вижу его печальным и одиноким, его глаза устремлены в горы, он думает о нас, он не потерял надежду нас видеть. Но кто скажет мне, что помешало ему прийти к нам на помощь? Я чувствую, что мы увидимся, но печальное предчувствие говорит мне, что день нашего свидания будет днем скорби для нас обоих.

      Почему тебя нет с нами, отец?

      Может быть, ты погиб, желая спасти свой скот?

      В темноте, которая окружает меня так часто, я все прислушиваюсь к чему-то с суеверным ужасом. Мне кажется, я слышу голоса, мне делается страшно, и я с трудом возвращаюсь к действительности.

      Несколько слов