Одноглазые валеты. Джордж Мартин

явно обошла здание стороной. Лестница стерлась посередине, а площадки ничем не покрыты – только голый бетон. Ханна встретила ее у входа в квартиру.

      – У тебя получилось, – сказала она. Казалось, их встреча принесла ей радость и облегчение.

      Вероника смогла лишь кивнуть. В квартире было две комнаты и кухня. Почти никакой мебели, только коврики-татами и подушки и дорогая стереосистема с огромными колонками, которые стояли посреди комнаты. На стенах висели японские перьевые рисунки в дешевых рамках. Их восточная скромность напомнила ей о квартире, в которой они жили с Фортунато.

      – Садись где хочешь, – сказала Ханна. – Я принесу тебе чай.

      Из динамиков слышалась инструментальная музыка, что-то из нью-эйдж[24]. Сейчас на фоне множества барабанов играла странно настроенная акустическая гитара. Как и во всей комнате, как и в самой Ханне, в музыке чувствовалась безмятежность, которой не хватало Веронике. Ханна принесла чай в маленьких, низких чашках без ручки. Чай был зеленым и немного сладким.

      Скрестив ноги, Ханна присела на диван рядом с ней.

      – У тебя такой вид, будто ты не спала.

      – У меня внутри все связалось узлом. Может, из-за метадона.

      – Метадон ни при чем. Это из-за чувств, которые три года пытались вырваться наружу.

      – Здесь холодно?

      Ханна коснулась ее руки. Дрожь стала сильнее.

      – Нет, – сказала Ханна. – Это не метадон и не холод. Это просто ты. – Затем она медленно наклонилась к Веронике и поцеловала ее в губы.

      Поцелуй был нежным, но не сестринским; теплым, но не требовательным.

      Вероника затряслась и обхватила себя руками, чувствуя, будто она пытается выплыть и не утонуть.

      – Ты сбиваешь меня с толку…

      – Ты уже сбита с толку. Когда ты в последний раз занималась любовью, наслаждаясь этим? Когда ты в последний раз лежала рядом с кем-то, чувствуя себя спокойно? Когда ты в последний раз задумывалась о том, что заслуживаешь счастья? Тебе необязательно отвечать. Я и так уже знаю.

      Она встала и взяла Веронику за руку. Вероника пошла за ней – не в спальню, как она думала, а в ванную. Ханна открыла кран и раздела ее, осторожно, не прикасаясь к ней больше, чем следует. Комнату начал окутывать пар.

      – Залезай, – сказала Ханна, и Вероника забралась в ванну. Горячая вода обожгла ее, лицо покраснело.

      – Твое тело все еще очень красиво, – сказала ей Ханна. – Ты осторожна с иглой. – Вероника кивнула. Горячая вода уняла ее дрожь и помогла успокоиться. Она чувствовала себя одурманенной. Может, что-то было в чае?

      Ханна сняла одежду и положила очки на край раковины. В талии она была слегка крупной, и ее живот выдался вперед, когда она сняла джинсы. Вокруг талии и под грудью остались красные полосы от белья. И все же Веронике она показалась красивой: бледные соски, скромный треугольник волос между ног. Вероника неосознанно потянулась вперед, чтобы коснуться тела Ханны, но затем остановилась, устыдившись и смутившись.

      Ханна добавила в воду масла. Оно вспенилось

24

Мелодичная электронная музыка, в которой используются звуки природы, шум волн и т. д.