Архипелаг. Николай Побережник

180 метров, но как и прежде не видно ни зги.

      – Включить прожектора! Двадцать градусов от курса!

      Иваныч сбавил ход до малого, и два световых пятна поползли от «Авроры» в темноту, ощупывая поверхность воды.

      – Вот он, – довольно сказал Иваныч, глядя в бинокль в сторону объекта, – мужики, это плашкоут… ну или «танковозами» их называют.

      – Это вроде самоходной баржи, которые у нас тут между островами до Волны бегали?

      – Ага, – ответил Иваныч, дал «стоп» и продолжил смотреть в бинокль, – ну точно «танковоз», я не помню, какой там шифр по проекту, а так вроде «Акула» называется, нормальный работяга, 50 тонн вроде на себя берет.

      – Видно, что там внутри?

      – Хреново видно, тряпье какое-то и натянут тент что ли… На, смотри, – протянул он мне бинокль, а сам помалу повел «Аврору» на сближение.

      – Абордажной группе приготовиться! – снова скомандовал Иваныч, когда «Аврора» уже развернулась параллельно плашкоуту и сбавила ход.

      Прожекторы продолжали рыскать по бортам и надстройке… никого, никакого движения. С борта «Авроры» полетели несколько «кошек», и корабли прижались бортами, придавив покрышки – кранцы.

      – Алексей, твой выход, – сказал Иваныч в рацию.

      Три тени скользнули с борта на борт. Забегали лучи фонарей внутри надстройки и по палубе.

      – Живых нет, – услышал я голос Алексея в эфире.

      – А мертвых? – спросил я.

      – Считать надо, они мумифицированные, что ли, ну как высохли.

      – Что в машинном? – это Иваныч.

      – Воды по колено, – ответил чей-то голос.

      – Там перед рубкой люк есть в трюм, гляньте.

      – Тут тоже вода, так же примерно, – ответили через минуту.

      – Ну, что делаем? – спросил я Иваныча.

      – Буксируем, известно что, – ответил он, раскурил трубку и, вытащив из крепления со стены фонарь, добавил: – Пойду сам гляну.

      Я стоял у борта и наблюдал за Иванычем, он облазил все, внимательно везде заглянул, потом что-то копошился на носу и затем перелез обратно на «Аврору».

      – Ну что, трупы, аккумуляторы тоже… трупы, солярки нет. Я буксирный трос зацепил на кнехт, перекинул, сейчас к нему линь лебедки цепляем и пойдем потихоньку.

      – Ну давай… только потихоньку.

      – А по-другому никак… Боцман!

      Линь лебедки был зацеплен за буксирный трос, и «Аврора» медленно отошла от плашкоута на 20 метров, оба прожектора постоянно светили на него, боцман стоял у лебедки, готовый в любой момент сбить аварийный замок и сбросить линь.

      – Все помолились? – спросил Иваныч по громкой. – Идем по малой… боцман, внимательно!

      Линь плавно натянулся, по «Авроре» пошла неприятная вибрация.

      – Машинное, на пониженную! Быстро!

      Было слышно, как повысились обороты двигателя, и вибрация ушла.

      – Ну вот и славно, идем к берегу, – сказал Иваныч, сняв кепку и вытерев ей пот на лбу.

      К ЖД-полотну возвращались, когда уже забрезжил рассвет. Иваныч прибавил ходу.

      – Боцман, внимательно, на счет два сбрасывай линь.

      – Есть, –