Время перемен. Сара Груэн

в чем дело? – с недовольным видом настаивает Ева.

      – Да одевайся же!

      – Нет, я хочу знать! – не отступает Ева.

      – Мэйзи родила жеребенка, чудесную маленькую кобылку!

      Ева радостно взвизгивает и топает ногами, а затем исчезает в коридоре.

      – Значит, все завершилось благополучно? – Мутти идет к дымящейся кофеварке.

      – Вообще-то это были роды с тазовым предлежанием, – поясняю я.

      Мутти встревоженно вскидывает голову:

      – И как они прошли? Все хорошо?

      – Мэйзи и жеребенок чувствуют себя превосходно. К счастью, вышли сразу обе ножки, и, когда я поняла, что плод выходит задом наперед, пришлось потрудиться, чтобы помочь родиться нашей девочке. Потом потребовалось несколько секунд, чтобы привести ее в чувство, но все обошлось. Через полчаса она уже встала на ножки и начала есть.

      Мутти не сводит с меня пристального взгляда, а потом переключает внимание на кофеварку.

      – Молодец, – одобрительно кивает она с гордым видом.

      По кухне с оглушительным топотом проносится вихрь в синих джинсах и розовой спортивной фуфайке и неожиданно останавливается в проходе.

      – Скорее, мама! Ну что ты копаешься? – возмущается дочь, открывая настежь дверь. Ее лицо горит от возбуждения.

      – Подожди, Ева, – останавливает ее Мутти. – Аннемари, может, возьмешь с собой чашку кофе? – Она открывает буфет и достает мою походную кружку из нержавеющей стали.

      – Нет, мама не хочет! – взвизгивает Ева, пританцовывая от нетерпения, словно ребенок, которому срочно потребовалось посетить туалет. – Некогда нам кофе распивать!

      Я со смехом пожимаю плечами и, прихрамывая, плетусь к двери. Ева уже успела скрыться из вида, и, выйдя на заднюю веранду, я слышу, как хлопает дверца ее машины.

* * *

      – Боже мой! – восторженно шепчет Ева, заглядывая между досок денника, где находятся Мэйзи и новорожденная кобылка. – Она просто прелесть! И такая пушистая!

      Жеребенок лежит на соломе рядом с Мэйзи и смотрит на нас сияющими глазами шоколадного цвета. Потом распрямляет невероятно длинные ножки и встает, чувствуя себя в безопасности под материнской защитой.

      – Само совершенство! – восхищаюсь я и в порыве чувств обнимаю Еву за плечи. В ответ дочь сжимает мою руку.

      Мэйзи выглядит бодрой и с любопытством наблюдает за нами. Родовые муки остались позади, кобыла успокоилась и невероятно довольна собой и тем, что произвела на свет. А ее дитя – настоящая длинноногая красавица с огромными глазами, оттененными длинными ресницами, пышной кашемировой гривой и челочкой. Она то поднимает густой, похожий на ерш для чистки труб хвост вверх, то начинает им яростно махать.

      Лицо Евы вдруг приобретает растерянное выражение:

      – Ты уверена, что это девочка? Посмотри на эту штуку…

      – Это пуповина, дорогая.

      – А, вот оно что.

      С улицы доносится шорох шин по гравию, а затем хлопает дверца машины.

      – Наверняка приехал