Жатва I. Жертва. Даниэль Зеа Рэй

сердца вряд ли спасет! Нужно было параметры сканирования корректно вводить. У нее все признаки тампонады. Если бы ты ввела поправки на травму грудной клетки – увидела бы сердце. А увидела бы сердце, сейчас бы не гадала: вскрывать тебе грудную клетку этому полутрупу или оставить ее в покое.

      – Вскрывайте, – едва слышно произнесла я.

      – Сама вскрывай, если хочешь, – хмыкнул хирург.

      Я решилась на это не ради женщины, лежащей на столе. Ей уже было все равно, точно так же, как и будет. Я сделала это для парня, ревущего в холле, ведь если эта женщина останется жива, пусть даже и в форме «овоща», он «пойдет» по статье «тяжкие телесные», а если она умрет – «убийство».

      «Один».

      – Открывайте набор для срединной торакотомии, – попросила я.

      – Упертая, – покачал головой хирург.

      «Ноль».

      – Время смерти – восемь сорок две, – огласил хирург, убирая мою окровавленную ладонь с сердца женщины.

      «Мои потери» пополнились новым именем, хотя, я даже не знала, как ее зовут. «Неизвестная в первый рабочий день», наверное, так я назову ее. Хотя, какая разница, если лицо навсегда останется в памяти?

      Я отошла от стола и сняла с рук перчатки.

      – Она умерла еще до того, как ты вскрыла ей грудную клетку, – произнес хирург.

      – Кровь в перикарде была, – я покачала головой. – Если бы я ввела параметры корректировки…

      – Пропунктировала бы сначала, а потом все равно бы вскрыла грудную клетку и потеряла ее. С такими травмами выживают единицы. Сегодня не ее день.

      – И не мой, – прошептала я и вышла в коридор.

      Здесь столпились люди. Откуда все они взялись? Врачи и медсестры молча расступались, уступая мне дорогу. Я стянула с себя окровавленный халат, обернулась и метнула его в ведро.

      – Кто это? – шептались за спиной.

      – Не знаю. Никогда раньше ее не видел.

      – Она грудную клетку женщине вскрыла.

      – Она?

      – Эй, ты! – окликнул меня хирург.

      Я остановилась и обернулась:

      – Да?

      Он выбросил халат в то же ведро, что и я, и махнул мне рукой:

      – Иди за мной.

      – Куда? – не поняла я.

      – В перевязочную.

      – Зачем?

      Хирург поморщился:

      – Слишком много вопросов задаешь.

      – Там вещи мои остались.

      – Потом заберешь.

      Я пожала плечами и последовала за хирургом. Он завел меня в просторную перевязочную. Интересно, для чего?

      – Ложись!

      – Что, простите?! – не поняла я.

      – У тебя рана на спине: надо клеить.

      – Где? – я тут же изогнулась, в попытке узреть все своими глазами.

      Хирург приподнял край моей окровавленной блузки и указал пальцем на глубокую резаную рану прямо на пояснице, из которой до сих пор сочилась кровь.

      – Н-да… Хорошо я приложилась о стойку.

      – Да, неплохо, – согласился хирург.

      – Придется шить, – вздохнула я.

      – У нас есть клей.

      – У меня на него аллергия.

      – Значит, тебе не повезло, – пробурчал хирург. – Да и мне