В двух шагах от края. Наталья Антарес

XVII

      На самом деле грубоватая самоирония Эрика здорово подняла мне настроение, и предстоящая возможность залепить общественному вкусу своего преданно любимого коллектива звонкую пощечину подстегнула меня не хуже любого допинга. Мне вдруг захотелось действовать, бороться и побеждать, хотя первую и, наверное, самую главную победу, над своими комплексами и страхами, я уже и так одержала с разгромным счетом.

      –Не факт, что тебе, наконец, повезло, – я вытащила из сумочки салфетку и тщательно протерла туфли от грязных брызг, слишком явно напоминавших о скоростном передвижении по лужам. Ида Линкс должна выглядеть безупречно даже после неудачной попытки самоубийства и сорванного бракосочетания с футбольной знаменитостью, – мой типаж, между прочим, тоже на любителя!

      Эрик вслед за мной задумчиво обозрел свои заляпанные «гриндерсы», и, видимо, решил, что грязь на подобной обуви смотрится столь же органично, как и на кузове форсирующего расквашенную проселочную дорогу джипа. Специально готовиться к встрече с цветом столичной журналистики, он посчитал ниже своего достоинства, и вполне довольный своим внешним видом, заявил:

      –Ошибаешься, Линкс! Я не любитель, я профессионал.

      От такого неожиданного признания мне стало еще веселее, и ведущую в холл стеклянную дверь я толкнула, пребывая в приподнятом расположении духа. Я больше ничего и никого не боялась, даже давно ставшая частью меня ненависть притупилась и сгладилась, сменившись лишь снисходительной жалостью к несчастным заложникам навязанных извне стереотипов. Я вырвалась из тесной клетки шаблонного мышления и отныне сама ощущала себя демиургом, самостоятельно творящим иную реальность. Кто бы мог подумать, что для того, чтобы обрести эту всепоглощающую свободу, вовсе не нужно было прыгать с крыши и торжественно возлежать в обитом красным бархатом гробу?

      И пусть настоящий Эрик отличался от нафантазированного мною идеала примерно в той же степени, что и пентхаус от собачьей конуры, наше случайное знакомство до неузнаваемости изменило мою прогнившую жизненную философию, а, следовательно, теперь настала моя очередь помочь ему. Если уж на то пошло, я ведь до сих пор еще не придумала, чем заняться в своей новой жизни, так почему бы не попытаться для начала расплатиться по счетам?

      Редакция «Вечерней столицы» занимала весь пятый этаж огромного здания «Дома печати». Официальный штат газеты исчислялся почти двумя десятками человек, а количество собкоров и внештатников, по-моему, никто специально и не подсчитывал. Насколько я знала, в каждом областном центре нашей страны у «Вечерки» имелся хотя бы один ставленник, следящий за событиями на периферии. Целевая аудитория газеты была обширна, словно инфаркт миокарда, и благодаря грамотной маркетинговой политике шефа в полку читателей постоянно прибывало.

      Ежедневные выпуски «Вечерней столицы» неизменно представляли из себя сборную солянку из публикаций на самую разнообразную тематику – государство и власть, экономика и финансы,