Остров Невезения. Анастасия Корепина

печь, а топка была закрыта заслонкой.

      Посреди комнаты она увидела его, того человека, которого грозился убить Манидо – изможденного мужчину неопределенного возраста, одетого в какое-то грязное рванье. На руках и ногах его были массивные кандалы, на шее виднелся железный ошейник. Он сидел на полу, а его шея, руки и ноги были зажаты в отверстиях деревянной колоды. Явно неудобная поза, при которой колени его были выше согнутой в три погибели спины. По его спине с резко торчащими ребрами и позвонками змеились многочисленные шрамы толщиной с палец, где-то свежие, где-то уже давнишние. Длинные волосы, слипшиеся от грязи и крови, спадали ему на лицо. Периодически странные спазмы сотрясали его изможденное тело. И было от чего. Всю нижнюю половину его лица закрывала жуткая железная конструкция. От нее две полосы металла шли вдоль носа, соединяясь в одну на переносице, затем поперек лба и темени до затылка, пересекаясь там с перпендикулярной полосой, охватывающей его голову. Все это было скреплено на его затылке висячим замком. Эльмира вспомнила, как когда-то такую штуку показывал ей Манидо. Он рассказывал, что длинная широкая железная трубка глубоко вталкивалась в горло жертве, жестко закрепляясь на ее голове с помощью системы железных обручей замком, и человек на это время напрочь терял возможность издавать какие бы то ни было звуки, не говоря уже о возможности есть, пить или хотя бы нормально дышать. При этом многих тошнило (так как раздражались соответствующие рецепторы), но не находя выхода, все содержимое желудка оставалось в горле (глотать человек тоже толком не мог), разъедая его и без того ободранную железом поверхность. Иногда жертвы задыхались или захлебывались в собственной… гм… Девушку невольно передернуло, едва она представила ощущения несчастного мужчины, которому заткнули рот таким зверским способом. Сердце ее сжалось от ужаса и сострадания к нему. Что же он натворил такое, чем заслужил подобное обращение? Она подошла ближе. Услышав шаги, он с трудом приподнял голову, насколько позволяла удерживающая его колода, и посмотрел на девушку исподлобья своими черными, чуть раскосыми глазами. Их взгляды встретились. Охнув, Эльмира невольно отшатнулась, пораженная внезапной догадкой. Дангал!..

      Дангал, которого она уже не надеялась увидеть живым, был здесь! Избитый, изуродованный, жалкий в этой неудобной позе, бессловесный с железным кляпом во рту, но он был жив!.. Жив!

      – Что вы с ним сделали, нелюди?!! – вскрикнула Эльмира, все еще с трудом узнавая в скорчившемся у ее ног человеке того потрясающе красивого юношу, которого Манидо привел сюда на цепи пять лет назад. Сейчас от его былой внешности не осталось почти ничего…

      – Вижу, что узнала, – к ней подошел дон Хосе. – Пауло! Хуан! Да где вы там запропастились?

      Вошли двое молодых нагловатого вида испанцев, похожих друг на друга. Они убрали заслонку с печи, и Эльмира почувствовала жар, шедший из топки. Один из вошедших щипцами достал оттуда докрасна раскаленный железный прут, подошел с ним к пленнику и быстро приложил этот прут к его беззащитной обнаженной