Семя Пунии. Ад Дахиль. Вагиз Азатзаде

второй пары оказался внушительного роста эфиоп, которых немало было в войсках халифата. Вновь выбежала танцовщица, с еще большим усердием демонстрируя прелести своей фигуры и бросая взгляды, разжигавшие страсти в охмелевшей публике. Некоторые приподнимались и протягивали к ней косматые ручищи, но она ловко уворачивалась и уходила в сторону. Кто-то из сильно опьяневших воинов вскочил и попытался было танцевать с нею, но голова его закружилась, и он под общий смех рухнул к ногам девицы. Хан одобрительно рассмеялся, несколько воинов из его охраны подошли к лежащему и унесли в лагерь.

      Булан поднял руку и объявил:

      – Ему не страшны были ни стрелы, ни мечи, но пара стройных ног уложила наповал.

      Раздался общий смех, танцовщица отдала изящный поклон хану, и к ее ногам снова посыпались монеты.

      Вскоре началась решающая схватка между эфиопом и пленником Хатун за право бороться с поединщиком хана. Поначалу казалось, что африканец сильнее, лишь изворотливость и быстрота ног спасали его соперника от могучих рук чернокожего воина. Но потом пленник Хатун изловчился запрыгнуть тому на спину, сдавив его тело руками и ногами. Как ни пытался здоровяк вырваться, но вскоре запас воздуха иссяк и он рухнул на землю едва живой. Раздались аплодисменты и крики.

      Снова выбежала танцовщица и изобразила в пантомиме прошедшую схватку. Всем понравилась ее импровизация, и она собрала монет больше прежнего.

      После нее на ковер вышел телохранитель хана.

      – Тю-ба-ай! Тю-ба-ай! Тю-ба-ай! – дружно скандировали зрители.

      Великан сделал круг, демонстрируя свою богатырскую стать, и свысока кинул взгляд на эфиопа, которого оттащили в сторону и облили водой, отчего побежденный приобрел еще более жалкий вид. Затем посмотрел на того, с кем должен был драться, и усмехнулся. Казалось, силы соперников несоизмеримы. Он с поклоном обратился к хану:

      – Зачем, о всемогущий, ты выставляешь на посмешище твоего верного раба?

      Хан выразил на лице удивление, но все поняли, что это спектакль, и рассмеялись в предвкушении того, что будет дальше.

      – Прикажи выйти ко мне всем восьмерым, кто участвовал в отборочных боях.

      Хан призадумался: как бы бахвальство поединщика не испортило праздник.

      – Но как же тогда наше условие отпустить победителя? – спросил он. – Ведь тогда придется отпустить всех!..

      Услышав эти слова, даже эфиоп приподнял голову.

      – Не беспокойся, мой повелитель, никого отпускать не придется, – возразил Тюбай.

      Хан посмотрел на своих гостей – те одобрительно закивали.

      – Ну, что ж, тогда я добавлю в качестве приза победителю еще вот этот кошель с золотом… – Он вынул из рукава увесистый мешочек со звенящими монетами и бросил перед собой. Потом поднял руку – и забили барабаны. Даже танцовщицы заняли место невдалеке от ханского помоста, чтобы увидеть предстоящее