Чёрный Колибри. Эвер Грин

стукнул по столу, – Я рассказываю тебе серьёзные вещи, а ты находишь это весёлым?

      – Хорошо, извини, – примирительно приподняв руки ответил мужчина, – В этих рассказах нет ничего смешного, но зато в раздувающем ноздри от ярости психиатре напротив меня…

      – Пинье! – прервал его на полуслове уже и без того немало взвинченный Барти. Его голос смешно истончался под воздействием эмоций и напоминал поросячий визг, это всегда забавляло Чарльза.

      Доктор вдруг поймал себя на мысли, что сейчас выглядит в точности как Ингрид, пока разъярённый Бартемиус призывает его проявить хоть немного серьёзности.

      Их беседа длилась еще около получаса. Всё это время Барти фанатично отстаивал свою позицию.

      – Я знал, что ты мне не поверишь! – с этими словами он отпер свой чемодан, где смешались в кучу кипы бумаг, будто их разом смели внутрь со стола и захлопнули крышку.

      – Как тут вообще можно что-то найти? – удивился Чарльз, наблюдая за тем, как его друг роется в документах, бормоча что-то неразборчивое себе под нос.

      – Так… Вот! – вдруг воскликнул он, протягивая доктору несколько тонких серых папок, слегка ободранных по краям.

      Открыв одну из них, Чарльз обнаружил досье Ингрид с подробной информацией о ходе лечения, симптомах и лекарствах.

      – Приступы агрессии, отказ от приема лекарств, неадекватное поведение, психоз… – вслух читал доктор.

      – Пойми, она опасна. И, знаешь, – он понизил тон голоса, будто их могли услышать, – порой мне кажется, что это не психическое расстройство, а одержимость… дьяволом.

      Чарльз переводил взгляд с досье на коллегу и обратно. Затем он рассмеялся:

      – Барти, ну ты же умный человек, тем более врач! Не ожидал услышать от тебя подобной ерунды!

      – Я клянусь тебе! Рядом с ней создается ощущение, что она способна проникнуть в мой разум. Её организм не брали никакие препараты. Я максимально увеличивал дозы. При таких количествах едва ли взрослый человек сможет твёрдо стоять на ногах, не говоря уже о подростке.

      – Может она просто их не принимала? Ты же знаешь, что многие пациенты идут на хитрость и делают вид, что глотают таблетки.

      – Я вводил препараты внутривенно, поэтому исключено.

      – Хорошо, но, раз она такая опасная и никак не поддается лечению, то почему ты вел это дело целый год?

      – Я думаю, ты и сам знаешь ответ. Её мать хорошо платила.

      И правда. Накануне утром, когда Чарльз уезжал из поместья, Альма Лабониэр вручила ему чек на весьма внушительную сумму, в несколько раз превышающую стоимость проведенных сеансов. Когда доктор попытался отказаться, она даже слушать не стала, пояснив, что надбавка причитается за повышенную секретность. Неудивительно, что помешанный на своих экспериментах Бартемиус цеплялся за дополнительный источник дохода.

      – А к чему ты пришёл в ходе своей работы?

      – В том то и дело! – воскликнул Барти, вырывая у него из рук досье и неосторожно листая страницы. Налицо многие признаки циркулярного психоза, но и бесспорные симптомы шизофрении. А, как