Немая пуля. Артур Б. Рив

несчастной сделала бы меня интеллектуальная бедность и как мое несчастье, в конце концов, отразилось бы на нем. На самом деле эта великая и благотворительная филантропия, в конце концов, разрушила бы и нашу любовь, и нашу жизнь. Что мне было делать? Стоять в стороне и смотреть, как моя жизнь и моя любовь разрушаются, или отказаться от Джека ради состояния человека, которого я не любила? Хелен Бонд не такая женщина, сказала я себе. Я консультировалась с величайшим адвокатом, которого я знала. Я изложила ему гипотетический случай и спросила его мнение таким образом, чтобы заставить его поверить, что он советует мне, как составить нерушимое завещание. Он рассказал мне о положениях и оговорках, которых следует избегать, особенно при совершении благотворительных действий. Это было то, что я хотела знать. Я бы включила один из этих пунктов в завещание моего дяди. Я практиковалась в дядином письме, пока не смогла так же хорошо подделать этот пункт, как мог бы любой другой. Я выбрала те самые слова, написанные его собственным почерком, чтобы попрактиковаться. Затем я поехала в Париж и, как вы уже догадались, научилась доставать вещи из сейфа, подобного сейфу дяди. Перед Богом клянусь, все, что я планировал сделать, – это получить это завещание, изменить его, заменить и верить, что дядя никогда не заметит изменений. Потом, когда бы он умер, я бы оспорила завещание. Я бы получила свою полную долю либо в судебном порядке, либо путем внесудебного урегулирования. Видите ли, я все это спланировала заранее. Школа была бы основана – я, мы бы ее основали. Какая разница, сказала я, тридцать миллионов или пятьдесят миллионов имеют значение для безличной школы, школы, которой еще даже не существует? Разница в двадцать миллионов долларов или около того, или даже половина ее, означала для меня жизнь и любовь. Я планировала украсть наличные в сейфе, все, что угодно, чтобы отвлечь внимание от завещания и сделать так, чтобы это выглядело как обычное ограбление. Я бы изменила завещание в ту ночь и вернула бы его в сейф до утра. Но этому не суждено было сбыться. Я уже почти открыла сейф, когда в комнату вошел мой дядя. Его гнев полностью вывел меня из себя, и с того момента, как я увидела его на полу, у меня не было ни одной здравой мысли. Я забыла взять наличные, я забыла все, кроме этого завещания. Моей единственной мыслью было, что я должна достать его и уничтожить. Сомневаюсь, что я смогла бы что-то изменить с такими расстроенными нервами. Ну вот, теперь у вас есть вся моя история. Я в вашей власти.

      – Нет, – сказал Кеннеди, – поверьте мне, существует ментальный срок давности, который, насколько это касается Джеймсона и меня, уже стер это дело. Уолтер, ты найдешь Флетчера?

      Я обнаружил, что профессор нетерпеливо расхаживает взад и вперед по гравийной дорожке.

      – Флетчер, – сказал Кеннеди, – ночной отдых – это все, что действительно нужно мисс Бонд. Это просто случай перенапряжения нервов, и это пройдет само собой. Тем не менее, я бы посоветовал сменить обстановку как можно скорее. Хорошего дня, мисс Бонд, и мои наилучшие пожелания вам.

      – Хорошего