Шагай!. Хельга Петерсон

еще днём, после поездки в автобусе, и только иногда, при неудачном шаге, напоминало о себе. Такие травмы легко забываются. В отличие от неприятных впечатлений о человеке, с которым такие события обычно связаны.

      В Баллохе Брент Рейнер продолжил свой допрос. В то время как все разбрелись по парку с видом на Ломонд, взрослый ребенок продолжал задавать вопросы, только теперь уже об усадьбе. При этом на гладковыбритом лице было столько любопытства, сколько не проявлял ни один турист за все походы Эммы. Уникальный человек. Просто уникальный. Он одной фразой мог ввести Эмму в такой ступор, что она начинала чувствовать себя необразованной идиоткой.

      – А вы ничего не путаете? Разве первыми владельцами были Ленноксы? Мне кажется, я слышал другую историю… плохо запомнил, наверное.

      Когда мужчина всё-таки отвлекался на то, чтобы законспектировать информацию в свой блокнот в «почтовой» обложке, Эмма уличала момент и влезала в Википедию. Просто чтобы удостовериться, что не несет чушь. Еще никто не доводил её настолько, чтобы она проверяла себя через Википедию. Этот случай вошёл в историю как первый.

      Эмма открыла краны и стала настраивать воду в душевой. Размяла уставшие плечи, закрыла глаза и медленно повернула голову сначала в одну сторону, потом во вторую. Первый день похода никогда не бывал сложным. Сначала езда, потом прогулка без рюкзаков, потом отель и еще одна прогулка, от которой в половине случаев отказываются из-за переизбытка впечатлений.

      Вот и в этот раз туристы не захотели идти к руинам Бьюкенена. Почти все. На предложение бросить вещи и прогуляться к развалинам замка семь человек начали устало возмущаться. Семь человек с энтузиазмом разбежались по номерам, едва им выдали ключи.

      – Конечно! Что может быть лучше хорошей прогулки! – лучезарно улыбнулся мистер Рейнер, оставшись в холле. Кольцо с ключом повисло на его указательном пальце. – Когда выходим?

      В то время как вся группа развалилась на кроватях в своих номерах, Эмма и самый-лучший-турист совершали вечерний моцион. Прогулка, которую со стороны вполне можно было бы назвать романтической. Мужчина медленно шёл, спрятав руки в карманы, периодически останавливаясь, глядя по сторонам и восклицая: «Как же здесь хорошо!» Эмма в это время без воодушевления поглядывала в небо. Там собирались тучи, дождь обещал пойти в любой момент, и до развалин замка хотелось добежать как можно быстрее. А потом так же быстро вернуться. Но взрослый ребенок не замечал непогоды. Ему нравилось абсолютно всё.

      По руинам он ходил час. Щупал камни, фотографировался, просил Эмму сделать снимки с разных ракурсов, задавал вопросы и снова конспектировал всё в свой блокнот. Пока сумерки не сгустились настолько, что даже вспышка не делала фотографии различимыми. Только тогда мистер Рейнер захотел вернуться в гостиницу. К тому моменту Эмма была готова ударить его по голове булыжником от Бьюкенена и оставить лежать на холодной апрельской земле…

      Эмма выключила воду, выступила из душевой кабины и завернулась в полотенце. Тёплые струи