Юрка. Л. Кормчий

нашел еще, барин! – вполголоса сообщил он, вертя в руках шапку.

      – Кого не нашел? – изумился Ихтиаров.

      – А Юрку! – подняв недоумевающий взор на него, пояснил Василий.

      Александр Львович несколько смутился. Ему стало совестно, что он успел уже позабыть о спасителе сына, и, чтобы сгладить свою невольную вину, проговорил:

      – Я о докторе думал… А куда же делся мальчик?

      – Путается где-нибудь… Поди сейчас-то не найдешь… Так завтра прикажете?

      Ихтиаров вспомнил о своей просьбе задержать Юрку до завтрашнего дня и поспешил подтвердить ее.

      – Да, да, пожалуйста! Я завтра приеду.

      Василий улыбнулся.

      – Завтра можно. Смекаю я, где ночует он. Ночью и возьму.

      – Пожалуйста. Я вам буду очень благодарен, – совершенно искренне попросил Ихтиаров.

      – Ладно уж… Не извольте беспокоиться.

      Василий ушел из дома вполне довольный и веселый: в его ладони была крепко зажата бумажка, полученная от Ихтиарова «авансом» за труды.

      – Счастье привалило! – ухмылялся он в бороду. – Молодец Юрка. Ай да малец!

      После разговора с таможенником в мыслях Ихтиарова поселился Юрка.

      Поглядывая на бледное личико сына, Александр Львович невольно подумал, что видит он его только лишь благодаря самоотверженности маленького полубездомного бродяги.

      «Кто знает, если бы не этот Юрка, то, может быть, теперь баграми ловили тело Саши», – пронеслась мысль, обдавшая отца дрожью ужаса.

      И благодарность к Юрке охватила его душу, теплая, нежная благодарность.

      «Славный, милый мальчик, – подумал он, – благородная душа!»

      Он вспомнил исчезновение Юрки с места происшествия. Так исчезают только лишь глубоко благородные натуры, скромные герои, не ждущие благодарностей за свой подвиг. Благородство это поразило Ихтиарова. Откуда оно у этого маленького бродяги? Ихтиаров не знал истинной причины, что заставила Юрку и Федьку убраться от спасенного ими мальчика, и поэтому, конечно, должен был отнести ее за счет благородства…

      Поневоле напрашивалась мысль: чем заплатить мальчику за услугу, если только можно чем-либо заплатить за спасенную жизнь?

      «Он спас две жизни, а не одну, – думалось Ихтиарову. – Без Саши и мне уже незачем было бы жить. Что же я могу сделать для него?»

      Ихтиаров терялся в различных планах, не находя ни одного, вполне соответствующего цели.

      И чем дальше раздумывал он, тем меньше способов выражения своей благодарности «спасителю двух жизней» находил он.

      Юрка стал ему вдруг дорог. Ни разу не видя в глаза мальчугана, он вместе с благодарностью почувствовал к нему приязнь… Маленький бродяга проник в сердце Ихтиарова и занял там прочное место…

      Саша заснул, измученный невзгодами дня, но сон его не был спокоен: он метался и бредил недавним происшествием. По-видимому, его лихорадило, так как лицо то краснело вдруг, то снова бледнело, и тогда на лбу