Невидимка. Александр Бондаревский

по Америке в компании детей цветов, веселясь и распевая песни под гитару с парнями из Криденс. Принимали участие в легендарном фестивале Вудсток в 1969 году.

      Там то, молодой норвежец и познакомился с ЛСД, галлюциногенами и прочими психоактивными веществами. Наркоманом он не стал, но увлекся химией и биологией. Вернувшись в родную Норвегию с американской женой, взялся за ум, поступил в университет, окончил его и всю жизнь «химичил» на норвежскую национальную нефтяную компанию. Заработал хорошую пенсию и теперь «химичит» дома в свое удовольствие.

      Незаметно, за разговором, с несколькими остановками, добрались до Трондхейма.

      Я уже собрался было выгружаться и двигать дальше, но Фред предложил остановится у него дома, чтобы отдохнуть и с утра отправиться в путь. Предложение звучало искренне, дед оказался жизнерадостным человеком, простым в общении, с ясным и острым умом.

      – Я уже позвонил Ханне (жене) – сообщил он, заговорщически подмигнув – она ужасно рада познакомиться с тобой и даже поставила запекать индюшку в духовку. А уж индюшка у Ханны – это что-то! Пальчики оближешь!

      Через десять минут мы, припарковав машину на подземной парковке, подошли к дому Фреда. Он жил в одном из многочисленных, похожих друг на друга домах-таунхаусах целыми кварталами располагающихся на холмах возле реки Нидельва. У каждого из жильцов имелся отдельный вход и небольшой приусадебный участок. Сегодня ночью шёл снег, и всё вокруг было покрыто полуметровыми сугробами, которые, впрочем, уже начинали оседать и таять.

      Нас уже ждали. Не успели мы подняться на крыльцо, как двери распахнулись прямо перед нашим носом и маленькая хрупкая женщина радостно приветствовала нас на норвежском: – хай! Вурьдан горь дэ! (Привет! Как дела!)

      Одета она была в просторный домашний сарафан, на ногах высокие, валяные чуни из натуральной шерсти на босу ногу. Вокруг головы повязана пестрая лента (привет хипповой молодости). Приятное лицо, обворожительная улыбка.

      В общем, стало понятно, почему юный Фридерик бросил летную школу и отправился кочевать по Америке.

      Бросив свои вещи в отведенной для гостей просторной комнате с огромной кроватью, и наскоро приведя себя в порядок, я явился в гостиную. Ханна и Фред уже сидели за столом с вилками в руках. Индюшка дымилась на большом металлическом блюде, наполняя воздух ароматом пряных специй.

      Вкус её действительно восхищал и радовал. Особенно в сочетании с красным вином, неизвестно какого года и урожая, но потрясающе насыщенным и ароматным.

      В присутствии Ханны Фред большей частью отмалчивался. Говорила, в основном, она. Старушка предавалась воспоминаниям об их путешествиях по США, а, затем, и по миру, живо интересовалась жизнью в России, моей работой, зарплатой и есть ли у меня девушка.

      Узнав, что есть, облегчённо вздохнула и шёпотом сообщила, что у них соседи-гомосексуалисты и она чувствует себя как-то скованно, общаясь с ними, потому, что боится сказать что-нибудь лишнее.

      Ровно