Григорий Распутин. Россия под гипнозом. Виктор Сенча

Михайловича:

      «Трех лет от роду, играя в парке, Цесаревич Алексей упал и получил ранение, вызвавшее кровотечение. Вызвали придворного хирурга, который применил все известные медицине средства для того, чтобы остановить кровотечение, но они не дали результата. Царица упала в обморок. Ей не нужно было слышать мнения специалистов, чтобы знать, что означало это кровотечение: это была ужасная гемофилия – наследственная болезнь мужского поколения ее рода в течение трех столетий. Здоровая кровь Романовых не могла победить больной крови Гессен-Дармштадтских, и невинный ребенок должен был страдать от той небрежности, которую проявил русский двор в выборе невесты Николая II. За одну ночь Государь состарился на десять лет… Доктора молчали. Они могли дать только отрицательный ответ…

      Для царственных родителей жизнь потеряла всякий смысл. Мы боялись улыбнуться в их присутствии. Посещая Их Величества, мы вели себя во дворце, как в доме, в котором кто-то умер. Император старался найти забвение в неустанном труде, но Императрица не захотела подчиниться судьбе. Она непрестанно говорила о невежестве врачей, отдавая явное предпочтение шарлатанам. Все свои помыслы обратила она в сторону религии, и ее религиозность получила истерический характер.

      Таким образом почва для появления чудотворца была подготовлена, и вот обе «черногорские княгини» без особого труда убедили Императрицу принять Распутина.

      – Это удивительный человек. Святой. Он исцеляет все болезни…

      Остальную эпопею Распутина вряд ли надо рассказывать»[33].

      Таким образом, когда однажды Распутин на глазах изумлённых родителей остановил кровь у измученного цесаревича, и тот, успокоенный монотонным голосом «старца», глубоко заснул, благодарные отец с матерью суеверно затрепетали, не в силах вымолвить слов благодарности. С тех пор этот человек стал частым гостем в царских покоях, где его очень почитали и относились с искренней доверчивостью. И что бы тот ни вытворял вне стен царской резиденции, и какие бы слухи ни доходили до ушей императора и его супруги, для них он оставался «святым человеком» и «нашим Другом»…

      «…У него было одно редкое и весьма ценное свойство, – отмечал историк С. Любош. – Распутин умел и смел быть и оставаться самим собою. Это кажется так просто, но в этом чаще всего секрет сильной личности и ее влияния на других. В безотрадную… жизнь царской семьи, с ее единственной надеждой и отрадой – наследником, отравленным страшной и таинственной болезнью, этот сибирский мужик явился, как некое откровение из другого таинственного и неведомого мира. И этот удивительный мужик держал себя так просто, так свободно и непринужденно, как никто не держит себя в придворном мире. В этот мир условности и нарочитости, возведенной в торжественно-парадный культ, ворвалась жизнь, грубая, сырая, непосредственная…»[34]

      Двор уже давно ждал появления у Трона Великого Целителя и Пророка. И тот не замедлил явиться. Правда, им оказался Лжепророк. Но поначалу этого никто не заметил…

* * *

      Как показывают

33

Романов А.М. Книга воспоминаний. М.: Вече, 2008. С. 106–107.

34

Любош С. Последние Романовы. Л.-М.: Петроград, 1924. С. 269.