Это нам не задавали. Юрий Вячеславович Ситников

правду!

      Ярик, как и полагается адвокату, начал меня защищать, доказывая суду, что для обвинительного приговора необходимы веские основания. Вика сказала, что оснований предостаточно. Тоська, радуясь, что на скамье подсудимых впервые сидит не она, была готова обвинить меня даже в уничтожении динозавров.

      Когда мама Вики принесла нам чай с бутербродами, я потянул руку к подносу, но Тоська крикнула:

      – Тебе нельзя.

      – Это почему?

      – Ты подсудимый.

      – И что? Их, между прочим, тоже кормят.

      – Пусть ест, Тось, не переигрывай, – произнес Мотька.

      Ели мы молча, а закончив перекус, продолжили процесс. Тоську вызвали в качестве свидетеля. До сих пор не пойму, с какого бока она свидетель? Но тем не менее она начала катить на меня бочку. Вспомнила, что в первом классе я сломал ее карандаш, а во втором обозвал дурой. Потом припомнила ещё парочку случаев столетней давности, и в конечном счете навесила на меня ярлык неблагополучного элемента.

      – Ребят, а вы не заигрались? – спросил я, устав от нападок одноклассников. Честное слово, это уже перебор. Давайте сейчас вспомним, что в детском саду я толкнул Ярика, играя в песочнице, и отправим меня в настоящую тюрьму.

      – Гарик, – сурово проговорила Виолетта. – За нарушения правил Дня Правды ты приговариваешься к двухнедельному бойкоту…

      – Подождите, – попросила Кира. Она сидела тихо, не принимая активного участия в процессе. – Смотрите, что я обнаружила в Интернете.

      – Кир, вообще-то мы заняты, – напомнила Тоська.

      – На ютубе выложили ролик с приземлившимся днем вертолетом. Он совершил экстренную посадку во дворе жилого дома.

      – Адрес там есть? – крикнул я.

      – Да, – Кира назвала улицу.

      – Понятно вам? Это адрес моей бабушки. Ну что, съели?

      Вика подошла к столу и просмотрела ролик.

      – Но, Гарик, Наташка ведь опровергла твои слова.

      – Из-за сломанной ветки и последующей ссоры, Наташка готова меня на опыты сдать. Слушай ее больше.

      – Я всегда в тебя верил, – заявил Мотька.

      – Не гони.

      – Ну, может, самую малость сомневался. Но согласись, я имел на это право. Без обид, Гарик?

      – Ладно, проехали.

      – Приговор отменяется, – засмеялся Ярик.

      Вика была подавлена.

      – Гарик, извини, я не думала… Просто все выглядело настолько неправдоподобно.

      – Я не сержусь. Но думаю, процесс все-таки состоится. Обвиняемая – Тоська.

      – Но-но-но, – повысила голос Тоська. – Я сегодня не врала.

      – Разве? Ты только что прилюдно обвинила меня в порче твоего имущества – простого карандаша в первом классе.

      – Ты его сломал.

      – Не я, а Мотька.

      – И ты ломал мои карандаши и Мотька, – стояла на своем Тоська. – Я требую, чтобы Гарика вывели из зала суда. Он пытается сделать из меня козла отпущения.

      – Козлиху, – хохотнул Мотька. – Козлиха – женского рода, а козел мужского.

      – Оскорбление! – завопила Тоська. – Прошу занести в протокол. Виолка, почему