Дом снов и представлений. Алина Земская

костюм (чистый кстати). – Ты нам не будешь помогать?

      – Ты же видишь, ваша Ульяна не очень рада меня видеть.

      – Не обращай внимания, я пожалуюсь Майклу, и он её успокоит.

      – Жаловаться не хорошо, – Задумчиво протянула я. – А кем она ему приходится?

      – Подруга.

      Чувствуется, что Алекса её недолюбливает и побаивается.

      – Ммм, ладно, давай я переоденусь, и мы подумаем, как и что происходит. Прости, у тебя можно какую-нибудь обувь и курточку попросить?

      – Конечно!

      Мне выдали вполне современные ботиночки и куртку с пушистым большим капюшоном. После чего еще и проводили до уборной, где я смогла нормально умыться и взглянуть на себя в зеркало. Отражение криво ухмыльнулось в ответ. Показала себе язык, вытерла лицо и снова ухмыльнулась. Нет, здесь, в деревне (не могу я назвать общиной, хотя и надо) определенно привычные вещи все равно имеются. Еще я заметила, что Алекса относится ко мне вполне добродушно. Получается, что Майкл не посвятил её в нюансы наших с ним отношений. А потом Алекса вернула мою зажигалку и пачку сигарет. Мелочь, а обрадовалась все равно.

      Мы вышли с девушкой на улицу, где вовсю был вполне обыкновенный светлый день. Я приземлилась на ближайшую скамейку, достала сигарету, прикурила и задумалась. Если отбросить всю мистику, то получается так: детки с этой деревни каждую неделю сбегают в заброшенную школу. Возвращаются грязные. Можно решить, что они как всякая ребятня любят полазить в опасных местах. Но! Эти дети не ходят вообще в школу! Алекса дала понять – их община отвергает современный социум как таковой. Но ведь так было не всегда?

      – Слушай, Алекса, – я глубоко затянулась и продолжила. – А когда школу закрыли?

      – Восемь лет назад. Приехали тетка с мужиком, показали директору бумагу, выгнали всех учителей и учеников, повесили на дверь замок и сказали, что по программе оптимизации мы больше не будем учиться в этой школе, а должны ездить в райцентр.

      – А вы? Сколько до райцентра?

      – Двадцать километров. А нас стал учить староста. Родители больше не доверяют системе образования.

      – Так, а откуда здесь взялся Орестов и Ульяна?

      – Майкл однажды приехал и остался здесь жить. Купил этот дом, в котором жил директор, сделал здесь ремонт.

      – А где сам директор?

      – У отца случился инфаркт. Медики не успели.

      – Прости.

      Теперь понятно, почему они здесь и к медицине, и к образованию так относятся. И почему Алекса такая серьезная. По факту это её дом, а не Орестова.

      – А Майкл?

      – Он мой опекун, чтобы никто не смог забрать в интернат, хотя я его считаю братом. Майкл старый знакомый моего отца. Я не знаю, как у него получилось договориться с комиссией, но уже несколько лет он живет здесь в нашем доме. Сейчас мне уже восемнадцать и бояться нечего, а тогда реальная угроза была со стороны опеки.

      – А Даринова?

      – Ульяна приезжала и ранее, но в начале марта переехала в дом старосты.

      – Она его любовница?

      – Чья?

      – Майкла.

      – Нет,