18 +. Александр Вавилов

шабаш ведьм, на который слетелись все грешницы, разыгрывающие из себя монашек при свете дня.

      И вот что значит молодость, неопытность и глупость – я не брал те яблоки, что сами падали в мои руки благодаря судьбе, а тянулся за одним из них, которое висело выше остальных и непонятно ещё: было ли оно спелое или нет! Среди всех этих красоток в чулках, коротких юбках или даже в одних трусиках, я видел только одну – длинноногую бестию Катю, разгуливающую в просторном клетчатом сарафане и, в общем-то, не обращающую на меня никакого внимания.

      А надо сказать, что я и сейчас выгляжу почти как Ален Делон, а в студенческие годы так вообще был Аполлоном. Пьяные девахи быстро обнажили мой торс, нацепили на шею бантик как у официантов и заставили разливать всем шампанского. Хитрый лис, как я тогда думал о себе, я насыпал в бокал Кати целую кучу порошков и капель, призванных возбудить женскую натуру. «Серебряная лиса», «Красный паук», «Сочащаяся роза» и конечно же «Шпанская мушка». То, что я высыпал и накапал в бокал Кати, хватило бы для того, чтобы возбудить целую женскую гимназию. Клянусь, я могу только предполагать, что начало происходить с её молодой и побритой киской через десять минут после того, как девчонки залпом опустошили свои бокалы!

      Со мной шутили, недвусмысленно трогали чуть ли на за самый мой член и шептали на ушко всякие пошлости. Но я был бдителен и следил за Катей, хотя мог уже каждую отвести в отдельную комнату и трахнуть по нескольку раз. Был бы я в то время неглупым юнцом, только начинающим своё путешествие в мир секса, мне бы хватило ума, рассыпать и закапать мои волшебные снадобья всем по бокалам, а потом устроить дитчайшую, например, оргию, как любит выражаться Сергей Паук Троицкий.

      Но в моей голове тогда словно бы азбукой Морзе неокрепшая половая система только отбивала индийские мантры на европейский манер:

      – «Эскортница»! «Эскортница»! «Эскортница»!

      – «Даёт»! «Даёт»! «Даёт»!

      Девушки совсем захмелели и решили устроить стриптиз-конкурс, в котором меня назначили главным и единственным судьёй. И вот я уже словно шейх развалился в центре дивана, а пьяные тёлки с моего института, словно конкурирующие между собой наложницы, по очереди начали выделывать передо мной такие кренделя, что от увиденного у меня глаза полезли на лоб.

      Маша, по прозвищу мышка, вечно укутанная в длинные юбки и висячие просторные свитера, сорвала с себя топик и выкатила передо мной упругие стоячие колокола в красном вызывающем лифчике. Повернувшись спиной, она перед самым моим лицом медленно стянула с себя юбку и упёрлась своей кругленькой аккуратной попкой в кончик моего носа.

      Вероника, бывшая старостой в соседней группе, никогда не снимавшая круглых нелепых очков, упала передо мной на спину и широко развела в стороны ноги. Моему взору предстали её белые кружевные трусики, в которые эта бесстыдница запустила руку и начала, никого не стесняясь, теребить себе под их тканью клитор. Девки визжали и аплодировали