Совершенство. Ний Хааг

лучи и по памяти создаёт узор. И это тоже благодаря свету… Разве не чудо? А какая здесь ночь? А звёзды? Таких звёзд я никогда раньше не видел! Вода… Она невероятна в своей глубине: от угольно-чёрной, до бирюзовой у самого льда! Стремительные и ровные, как хайвэй расколы, бегут за горизонтом на сотни миль вперёд!.. Здесь нет ничего, чем мы привыкли восхищаться дома, однако нет ни одной мелочи, не приводящей в восторг! – Эйдан был доволен собой, он и впрямь чувствовал поэтический настрой. Отчасти от того, что ему нужно было обуздать подозрительность коллег – и он успел приготовиться, – отчасти от того, что ему верили, отчасти от того, что внезапно вспомнил цитату… – И вот я подхожу к названию – вы это уже поняли? Ведь поняли почему такое название? Арктика – как чистый лист бумаги, холст на котором Бог творит нечто прекрасное. С этого листа всё начинается – он совершенство ещё до того, как Творец берёт в руки кисти.

      Умолкнув, Эйдан с ожиданием и некоторой тревогой читал лица полярников, пока те перебрасывались многозначительными взглядами – угодил ли подозрительным мужланам?

      Наморщив пятнистый лоб, Ломак одобрительно хмыкнул:

      – Красиво ты всё описал, мне понравилось. И название подходящее.

      – Претенциозно, не более! – добавил ворчливо Корхарт, явно теряя интерес к молодому человеку. На лице Рона слабо зарделся новый интерес, и мужчина развернулся к начальнику станции: – Рассказывай, как прошёл сеанс?

      – Никак, – Ломак пожал плечами и с осторожностью макнул усы в парующую кружку. Всё его озабоченное лицо вытянулось и разом постарело. – Можно сказать, что никак… Но связь есть, а это доказывает, что мы испытываем проблемы местного значения. На много миль вокруг, может даже тысячу полная блокада, но там, – он кивнул за окно, – есть люди, и они испытывают такие же проблемы, как и мы!

      Корхарт с Эйданом обменялись оторопелыми взглядами, после чего Рон обрушился на начальника станции:

      – Какого хрена ты несёшь?! Ив, ты вышел на связь с Хара-Ой? Ты разговаривал с Каадегардом?!

      – Формально, я ни с кем на связь так и не вышел. То есть поговорить я так и не смог… Устного диалога не состоялось, но это только лишь потому, что норвежцы имеют такие же проблемы со связью. Я общался с кем-то из персонала нажимая тангенту – не бог весть что, но в нашем положении выбирать не приходится! Когда я занял высоту и поставил антенну, мне хватило десяти минут, чтобы понять: связи – нет! Нет – и точка! Широкополосная перегрузка на всех частотах; впечатление такое, что я с приёмником сижу в микроволновке. Я несколько раз выходил в эфир на частоте норвежцев – безрезультатно! Однако через десять минут я заметил, что вздрагивает стрелка уровня сигнала, как только я отжимаю кнопку. Не особо надеясь, я отстучал кнопкой «SOS», а когда в ответ пришло «ждать», я чуть не подпрыгнул на месте! Ох и намаялся же я, вспоминая морзянку, да ещё и с их «знанием» английского!

      – На фонаре ручном есть наклейка с азбукой Морзе, – заметил Эйдан. – Большой, который оранжевый…

      – А ты мне его