Приманка. Андрей Иванович Клепаков

заорал я. Ужас, охвативший меня, был даже не животным. Каким-то более глубинным, изначальным, что ли. Подобный ужас, наверное, испытывали Тьма и Свет, впервые отделившись друг от друга.

      Суки, наверняка в сирену добавили инфразвука или еще какой дряни. Я сразу забыл про монаду, поля и минералы.

      Я мог думать только об одном камне, этой долбаной пробке, которой было необходимо заткнуть дыру в дольмене. Рывком оторвал камень от земли, в спине что-то хрустнуло, не обращая внимания на боль, одним движением вбил его в отверстие. Камень клацнул, стало темно, звук сирены сделался тише.

      Я с облегчением выдохнул. Удалось! Я едва успел перевести дыхание, как накатил новый приступ страха.

      И он стал еще сильнее, сменив лишь окраску. Теперь меня накрыл клаустрофобический кошмар. Стены, пол, потолок моей тюрьмы стремительно сжимались. Безумно крича, я бился об каменную пробку, пытаясь вытолкнуть ее наружу, совсем забыв, что она открывается внутрь. Изо рта пошла пена. Захлебываясь криком, стремительно теряя силы, я уже не толкал камень, а только, ломая ногти и пальцы, скреб его и грыз зубами.

      Пытаясь заткнуть уши, я, кажется, проткнул барабанные перепонки, по щекам и пальцам текло теплое и липкое.

      Наконец, совершенно обессиленный, я замер, свернувшись на полу в позе зародыша.

      Сходя с ума от страха, мог только тихонько подвывать. Начались судороги.

      – Умираю, – подумал я. – Господи, как такое возможно, я же мертвый! – угасая, мелькнула мысль.

      Когда я очнулся, в камере было тихо и светло. Свет исходил от сияющей фигуры, смотреть на нее оказалось больно, и я поспешно отвел глаза. В углу мрачно темнел закутавшийся в кожистые крылья демон.

      – Я возражаю против интенсивности инфразвукового излучения. И частота не соответствует стандартам наказания. И что значит ваше «заслужил»? Аргументируйте, пожалуйста, – сказал ангел.

      – Я не собираюсь ничего аргументировать. Я вам не подотчетен. У меня есть начальство, вот с ним и разбирайтесь. И вообще, по должностным инструкциям у меня имеется люфт в определении интенсивности наказания в зависимости от степени виновности грешной души.

      – Сейчас! – ангел плюнул светом; мы с демоном поморщились. – Виновность души определяется только Высшим Судом.

      – Но если в процессе отбывания наказания душа совершает действия или попытки действий, позволяющих избежать или существенно снизить интенсивность справедливого наказания, то Нижний отдел своей властью вправе изменить это наказание в сторону его ужесточения без согласования с Верхним отделом.

      – И какие же действия совершила или пыталась совершить эта несчастная? – и ангел сияющей рукой театральным жестом указал на меня.

      – Эта? – сжав зубы, переспросил демон. – Эта пыталась дать взятку своими воспоминаниями обслуживающему ее черту.

      Ангел всплеснул руками.

      – А черт оказался таким честным, что отказался и сообщил начальству. Не смешите меня.

      – Да, сообщил.

      – И обвинение строилось