Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5. Коллектив авторов

губерниях России было немного, так как миграционный процесс из западных губерний только начинался.

      Заметим, что представители евреев из числа революционеров оказывали и вооруженное сопротивление погромам. Так, 30 июня 1905 г. в Белостоке еврейский боевик-анархист бросил бомбу в военный патруль на оживлённой улице. Во время погрома, начавшегося вечером 20 июля в Екатеринославе, активно действовал еврейский вооружённый отряд самообороны – евреями было убито и ранено больше погромщиков, чем погромщиками – евреев[9].

      После опубликования царского манифеста от 17 октября 1905 г. крупнейшие в истории царской России еврейские погромы охватили южные и юго-западные губернии черты оседлости. В 1906 г. в России произошло ещё несколько погромов: в январе – в Гомеле, в июне – в Белостоке, в августе – в Седльце. Основными участниками этих погромов были солдаты и полицейские. К 1907 г. погромы прекратились.

      Под углом зрения осознанного противостояния Департамента полиции сионизму по-новому следует взглянуть на провокаторскую деятельность Е.Ф. Азефа. А убийство анархистом еврейской национальности Д.Г. Богровым, секретным осведомителем местного охранного отделения (агентурный псевдоним Аленский), премьер-министра П.А. Столыпина во многом представляется не только символическим актом.

      Таким образом, в довоенные годы юдофобские настроения прочно были внедрены в сознание русского общества, в том числе крестьянства и силовых структур. Широко известен факт, когда в 1915 г. отступавшие казаки учинили жестокий погром евреев в местечке Молодечно[10].

      Многие историки указывают на то обстоятельство, что дореволюционные погромы сопровождались поддержкой властей и полиции, либо ими игнорировались. Например, доктор исторических наук Г.В. Костырченко прав в оценке того, что правительство не организовывало погромов[11]. Но логика погромов соответствовала главному вектору Департамента полиции по ослаблению революционного движения в стране, а высшая власть спрашивала с охранителей результат, не вдаваясь в подробности применяемых методов. Исследователь иудаизма Дж. Клиер отмечал, что погромы были «необычными событиями, а не регулярной особенностью восточноевропейской жизни»[12]. При этом он писал, что юдофобские установки имперского правительства создали условия, стимулировавшие переход евреев в революционную оппозицию[13].

      В июне 1907 г. Департамент полиции издал важнейший циркуляр № 23 для губернаторов, до которых доводились разъяснения, что «всякие организации сионистов в сообщества должны быть признаны запрещёнными». Руководителям губерний предписывалось «принять меры по недопущению в пределах империи деятельности «Еврейского национального фонда», имеющее своё правление в Лондоне, а главное бюро – в Кёльне»[14].

      Исследовательско-научную линию по изучению сионизма, начатую А.А. Лопухинм, в ДП продолжил полковник А.Д. Нечволодов

9

American Jewish Committee. Special Articles (1906–1907) // American Jewish Year Book (1906–1907). Jewish Publication Society. P. 47.

10

Войтоловский Л. Н. Всходил кровавый Марс: по следам войны. М.: Воениздат, 1998.

11

Костырченко Г. В. Выбор. О книге Олега Будницкого «Российские евреи между белыми и красными (1917–1920)». М.: РОССПЭН, 2005.

12

Klier J. Russians, Jews, and the Pogroms of 1881–1882. Cambridge University Press, 2011 p.xiv, 58.

13

Klier J. Why Were Russian Jews not Kaisertreu? // Ab Imperio. 2003. № 3. S. 561–562.

14

ГАЛО. Ф. 184. Оп. 1. Д. 74. Л. 30 об.