В моей руке – гибель. Татьяна Степанова

Катя опешила от такой его оперативности.

      – А у тебя неотложные дела? – Никита поднялся, составил на свой поднос ее тарелки.

      – Не смей без меня уезжать – я сейчас! Мигом! – Катя ринулась вон из столовой.

      Ей даже в голову не пришло взглянуть на часы – 13.00. А до Раздольска полтора-два часа езды, да там, да обратно… А Кравченко, между прочим, настоятельно просил ее вернуться сегодня с работы пораньше. Ну да бог с ним, с драгоценным В. А. Отплатим ему за вчерашнюю гулянку той же монетой.

      Катя давно уже твердо усвоила: Колосов, так же как и Кравченко, никогда ничего не говорит и не делает просто так. В прошлый раз он допустил ее в эту свою святая святых – оперативную кухню – потому, что посчитал полезным для себя имевшийся у Кати переизбыток воображения. Возможно, и это дело, в котором «что-то не так», следует, по его мнению, тоже рассматривать под несколько необычным углом? «Что же там такое? – лихорадочно размышляла Катя. – Ну заказное, ну потом этого киллера грохнули – концы в воду, так это же почти всегда так по этой категории дел бывает, что же там непонятного для Никиты?»

      Она и не подозревала, что вопрос о том, что же все-таки происходит в этом живописном уголке Подмосковья – Раздольске и его окрестностях, – вскоре станет и для нее важным. Очень важным. От ответа на этот вопрос будут зависеть жизнь и смерть.

      Глава 6

      МЕСТО, ГДЕ ПРОПАДАЮТ ЛЮДИ

      О том, что их ждет в Раздольске, Катя не имела ни малейшего представления. Но лишних вопросов начальнику «убойного» не задавала. Молча глазела в окно «Жигулей»: весна на исходе, а поля кругом пустые, незасеянные, поросшие изумрудной травкой – сорняком.

      – Никит, а отчего на полях никого нет? – не выдержала она наконец.

      – А кто тебе нужен на полях? – усмехнулся Колосов.

      – Ну, крестьяне, колхозники…

      – Кому надо – тот давно отсеялся. А тут у нас теперь целина. – Он свернул на проселочную дорогу. – В Раздольске хлеб, по всему видно, разучились сеять. Есть тут еще пока какое-то чахлое животноводство: буренки там – дачников молоком поить, пятачки на ветчину. А остальное все прахом пошло.

      Катя, как всякая коренная горожанка, испытывала, выезжая на природу, самые сентиментальные чувства и была не прочь полюбоваться на этих самых «буренок и пятачков» на цветущей полянке, однако никакой живности, кроме ворон и галок на проводах, им не встретилось. Колосов сбавил газ, и они внезапно вырулили на тихую дачную улицу, бравшую начало прямо из леса. Катя озиралась по сторонам: старые дачи, наверное, некоторые еще довоенные.

      – Это где же мы? – поинтересовалась она.

      – Половцево. – Колосов остановился у потемневшего от времени двухэтажного дома с верандой, чем-то напоминавшей фонарь. – Вот здесь убили Антипова, Катя.

      По дороге в Половцево Колосов раздумывал: говорить ли ей о ране на горле Гранта? Эта подробность по предварительной договоренности с прокуратурой и судебным медиком не должна была пока нигде фигурировать. Необычную «визитку» убийцы намеренно оставляли в тени для того, чтобы впоследствии, если розыск