12 лучших рассказов о Шерлоке Холмсе (по версии автора). Артур Конан Дойл

надо справить еще кое-какие покупки в городе, но я вернусь домой с двенадцатичасовым поездом, чтобы быть там, когда вы приедете.

      – Вы можете ждать нас вскоре после вашего возвращения. У меня самого еще есть дело до тех пор. Не хотите ли позавтракать?

      – Нет, мне некогда. У меня уже теперь легче стало на сердце после того, как я сообщила вам свои опасения. Буду ждать вас с нетерпением.

      Она опустила густую черную вуаль на лицо и вышла из комнаты.

      – Что вы думаете обо всем этом, Ватсон? – спросил Шерлок Холмс, откидываясь на спинку кресла.

      – Дело это кажется мне темным и страшным.

      – Да, оно и темное, и страшное.

      – Однако если дама эта не ошибается, говоря, что пол и стены комнаты крепки и невредимы, и что ни в дверь, ни в окно, ни в камин нельзя проникнуть, то сестра ее и вправду была одна, когда ее постигла таинственная участь.

      – Чем же тогда объяснить ночной свист и странные слова умирающей девушки?

      – Не знаю.

      – Если сопоставить все эти указания: повторявшийся ночью свист, присутствие табора цыган, находившихся в близкой дружбе со старым доктором, принять во внимание, что для доктора очень выгодно помешать браку падчерицы, потом предсмертные слова девушки, относившиеся к каким-то лентам, и наконец металлический звук, который слышала мисс Элен Стонер и который вероятно произошел от одной из железных перекладин, загораживающих ставни… Все это наводит на мысль, что по таким уликам можно разъяснить эту тайну.

      – Но что же могли сделать с ней цыгане?

      – Не могу себе представить!

      – В этой теории я нахожу много противоречий, – заметил я.

      – И я тоже, – кивнул Холмс. – Для того-то мы и едем в Сток-Моран сегодня. Я хочу проверить эти противоречия. Но, черт возьми, что это такое?

      Восклицание моего друга было вызвано тем, что дверь наша вдруг с шумом распахнулась, и на пороге показался человек громадного роста. На нем была высокая шляпа, длинный черный сюртук и пара высоких штиблет, а в руке он держал охотничью плеть. Он был так высок ростом, что верх его шляпы задевал за перекладину двери, а ширина его плеч, казалось, заполняла все свободное место. Большое лицо, испещренное морщинами, загорелое, темно-желтое, изрытое следами злых страстей, оборачивалось то к одному, то к другому из нас, между тем как глубоко впалые глаза с желчными белками и высокий, изогнутый, тонкий нос придавали ему сходство со старой, свирепой хищной птицей.

      – Который из вас Холмс? – спросил появившийся господин.

      – Это моя фамилия, но вы имеете преимущество надо мной, – спокойно отвечал мой друг. – Вы знаете меня, но я не знаю, кто вы.

      – Я доктор Граймсби Ройлот из Сток-Морана.

      – Очень рад, доктор, – хладнокровно сказал Холмс. – Пожалуйста, присядьте.

      – Не собираюсь этого делать! Падчерица моя была здесь, я проследил ее. Что она вам рассказала?

      – Сегодня холодно на дворе, не правда ли? – проговорил Холмс.

      – Что она вам рассказала? – сердито закричал старик.

      – Однако я слыхал,