Дневник Евы Хейман. Агнес Жолт

ковров и белья, а у бабушки – только стены. Правда, в этих стенах – и кинотеатр, и лавки, и квартиры. Аги и дядя Бела часто смеются над Эмилем Вейсловичем, и каждая история, которую они про него рассказывают, кончается тем, что он выгоняет гостей из гостиницы. Однажды он даже румынского короля выгнал, гостиницу тогда закрыли, но что там было на самом деле, я точно не знаю.

      Бабушка Рац мне подарила бежевое весеннее пальто и темно-синее платье. Папа – черные туфельки с французским каблуком, раньше я носила только на низком каблуке; и еще – две пары настоящих взрослых чулок, раньше у меня были чулки на поясе с резинками или носки. Бабушка Луйза – три пижамы, дюжину цветных носовых платков и конфеты. Тетя Лили, папина сестра – красивую золотую цепочку. Знаешь, Дневничок, на этой цепочке я буду теперь носить ключик, которым тебя запираю, чтобы никто никогда не узнал мои секреты. Дедушка – граммофонные пластинки, которые очень нравятся Аги: «Parlez moi d’amour», «J’attendrai» и еще три, на всех поет Люсьен Буайе, которую Аги видела своими глазами и говорит, что она – самая очаровательная женщина в мире. Дедушка купил их, чтобы я выучила французские тексты, тогда Аги будет счастлива, потому что она даже моим школьным отметкам не так радуется, только если я по французскому успеваю, ведь фотокорреспондент должен очень хорошо знать языки. Я хорошо знаю венгерский и немецкий, румынский я забыла, и вот французский начинаю понимать. Дедушка обожает Аги, я думаю, ему все равно, знаю я французский или нет, ему главное – чтобы я в школе хорошо училась, но ради Аги он очень хотел бы, чтобы я выучилась французскому. Дедушка только Аги любит, и когда кто-нибудь говорит, мол, какая прелестная девочка эта Ева, он всегда отвечает: ничего удивительного, мать у нее вон какая красавица. И вообще дедушка об Аги иногда такие глупости говорит, например, что Аги – красивее, чем Грета Гарбо, и тут все смеются. Бабушка уверена, что я, когда вырасту, буду красивее, чем Аги: она всего только миленькая, а у меня еще и современная фигура будет. Это потому, что я много занимаюсь спортом, плаваю, на коньках катаюсь, на велосипеде, гимнастикой занимаюсь, хожу на ритмическую гимнастику к Клари Вайс, но ее я терпеть не могу. Еще я получила в подарок 14 книжек, апельсины, шоколад, а от Маришки – медовый пряник, какие продают на базаре, на нем написано «От сердца к сердцу». Но хватит, сегодня я уже много написала, ты, наверно, тоже устал, Дневничок.

      14 февраля 1944 года

      Вот и прошел мой день рождения, мы пили чай с сэндвичами, и был торт Захер. Раньше угощали еще шоколадом и взбитыми сливками с калачом, но теперь молока не хватает, потому что война, да и вообще чай – это больше подходит для взрослой девушки. Было довольно весело, только Марица была грустной, она на год старше, учится танцевать, английскому и на фортепьяно, но упражнения терпеть не может. Аги не хочет, чтобы я училась играть на фортепьяно: слух у меня есть, но Аги говорит, что мне таланта не хватает, и что когда я стану немного старше, буду учить английский. Фотокорреспонденту английский тоже надо знать. Папа