Война, которая спасла мне жизнь. Кимберли Брубэйкер Брэдли

уже то, что ты вообще принесла мне чай.

      – Да, мисс, – говорю. Заботливо – значит, с заботой или много забот? Хорошо или плохо?

      Она вздохнула и говорит:

      – От мамы вашей по-прежнему не слышно. Хотя фамилия у вас и вправду Смит. Пока леди Тортон сама мне не подтвердила, я думала, это выдумки.

      – Да, мисс.

      – После того опуса с Гитлером.

      Я повернулась уходить. Утро выдалось насыщенное, давно хотелось есть. От чая я и сама бы не отказалась.

      – Фамилия Смит, конечно, распространённая, – говорит она мне вдогонку. – Но я всё равно думала, что вы сочиняете.

      Даже после чая она осталась в постели. Я позволила Джейми покопаться в шкапчике на кухне и съесть всё, что его душе угодно, а следом и сама покопалась – пусть потом и влетит, ох как влетит! Джейми разрешила не купаться, зато сама посидела в ванне подольше, и горячей воды набрала побольше, так что ноги аж всплыли. Простыни я с кровати стянула, так что мокрое пятно нам не мешало, и поспали мы нормально.

      Утром в среду мисс Смит показалась из своей комнаты. Выходит, голова опять в пушистом жёлтом облачке.

      – Сегодня постараюсь получше держаться, – говорит. – Вчера просто… из-за Бекки опять. Но сегодня буду держаться.

      Я плечами пожала, говорю:

      – Да я и сама могу о Джейми позаботиться.

      – Вероятно, – говорит. – Но кто-то же должен позаботиться о тебе.

      Это была первая вещь. Вторая состояла в том, что Королевские военно-воздушные силы соорудили аэродром прямо напротив пастбища Коржика. За три дня всё было готово: посадочная полоса, бараки, всё. Джейми точно заворожённый так туда и шастал, пока какой-то офицер не привёл его к мисс Смит за шкирку. «Попридержите-ка его дома, мэм, – сказал он ей. – На аэродром гражданским нельзя».

      Третья вещь была, что Билли Уайт вернулся в Лондон.

      Джейми всё изводился от тоски по друзьям, по Билли и остальным, но я понятия не имела, как их найти, а ходить по округе разыскивать не собиралась. К костылям я быстро привыкла, ходить вообще-то стало просто, но мне нравилось, что Джейми постоянно при мне. Мы проводили дни на воздухе. Во дворе дома был такой специальный барак, называется стойло, и там раньше жили кони Бекки. Иногда мы играли там, но чаще всего резвились на загоне Коржика, там мне особенно нравилось.

      В четверг мы наконец доели запасы еды и отправились втроём в город. Первое, что мы увидели, был Билли Уайт со своей мамой и сёстрами – они стояли на станции и ждали поезда. Джейми как завопит:

      – Билли!

      Подбежал к ним, улыбается:

      – А вы где живёте? Мы тут недалеко, вон туда если…

      А Билли говорит:

      – За нами мама приехала. Мы домой едем.

      Джейми так и опешил.

      – А как же Гитлер? – говорит. – Как же бомбы?

      – Не было пока никаких бомб, – говорит мама Уайтов. Сама стоит, младшую дочку за плечи обнимает. Я девочке улыбнулась, а мама её тут же к себе прижимает, как будто моя косолапость сейчас на её дочку перекинется. – И потом, как мне одной-то, без своих деток, – говорит. –