Тайна старого особняка. Лорен Магазинер

утро я просыпаюсь только так. Мы больше не можем себе позволить включать кондиционер. Сейчас начало июля, и вентилятор не справляется с жарой.

      ППППППИИИИИИИИППППП!!!

      Я стучу в стену:

      – Мам! Выключи будильник!

      Потом я скатываюсь с кровати и ковыляю в ванную. Сегодня утром изо рта особенно плохо пахнет, поэтому я тщательно чищу зубы. Я не так уж и «случайно» забыл их почистить вчера вечером, ведь будем честны – у зубной пасты отвратительный вкус. Обычно мама заставляет меня это делать, но вчера она была так занята подготовкой к сегодняшнему делу, что ей было не до того.

      Мама – совладелица детективного агентства, но это не так круто, как кажется на первый взгляд. Честно говоря, это еще похуже, чем запах у меня изо рта. Полгода назад мама вела дело, которое провалилось, и много денег ушло на издержки.

      Кроме того, это подпортило репутацию агентства, и с тех пор клиентов не было. Но вот наконец появился новый заказ – причем крупный! Миллиардерше Гвиневре Лекавалье присылает угрозы таинственный недоброжелатель, и она наняла маму, чтобы выяснить, кто за этим стоит! Сегодня утром мама должна в первый раз побеседовать с Лекавалье.

      ППППППИИИИИИИИППППП!!!

      Мамин будильник звонит… Опять? Странно. Обычно она подскакивает как ужаленная сразу после первого сигнала.

      Я шаркаю по коридору и стучу в ее дверь.

      – Мам! Ты проснулась? – Приоткрываю дверь и заглядываю в спальню.

      – АПЧХИ! – чихает мама.

      Я вхожу и сажусь у ее кровати.

      – Ээээ… Мам? Ты в порядке?

      – Я заполела!

      – Заболела? Но ты не можешь заболеть. Только не сегодня! Эта работа очень важна. Для нас обоих!

      – Калос, пожауйста, позвони моему палтнелу и скажи, что я заполела.

      – Что?

      – Кол! Отплавь Кола на это дело!

      Коул – мамин партнер по бизнесу, который по уши занят другим делом – впервые за много месяцев.

      Я с ужасом представил себе, что будет, если мамина фирма обанкротится. Коул явно не сможет вести два дела одновременно. Сложность в том, что у мамы и Коула нет других сотрудников, чтобы помочь им в расследовании.

      – Но, мама… Коул не сможет взяться за дело Гвиневры Лекавалье. Разве он не работает сейчас над другим заказом?

      – Ему пйидется вести опа, – мама одновременно выдыхает слова и сопли из носа.

      – Маааааааам! – Я трясу кровать: – Вставай, вставай, вставай! Ты должна взяться за это дело! Тебе нельзя его упустить! – Моя мокрая от пота пижамная рубашка еще сильнее прилипает к телу, но я стараюсь не думать об этом, когда склоняюсь над мамой: – Давай же! – Я, кряхтя, тяну ее за запястья, пытаясь посадить в кровати.

      Но она плюхается обратно:

      – Уиииии! Почему эта кобната так куужится? – После этих слов она снова долго кашляет и стонет. – Паааабищай, што позвоишь Колу! Калос! Пожауйста! Я не багу потеять этого кийента.

      – Я…

      – Кааалос! – Мама говорит и одновременно тянется за платком. – Пожааауйста!

      – Хорошо. Пойду позвоню ему.

      Я медленно бреду прочь из комнаты, загребая ногами, а в кухне неожиданно вижу, что моя лучшая подруга – Элиза – сидит за столом.

      Хотя чему тут удивляться? Элиза всегда заходит без стука. Мы с ней дружим еще с дошкольного возраста. Она живет по соседству, через две улицы от меня.

      В последнее время мне почти неловко видеть ее у себя, в пыльном одноэтажном доме с облупившимися деревянными панелями на стенах и с лохматым ковром. С тех пор как дела у маминого агентства пошли на спад, мы не можем себе позволить починить даже мелочи: протекающий кран, засоренную раковину в ванной, неисправную посудомоечную машину, сломанный пылесос. И я не хочу, чтобы Элиза заметила, что мы вынуждены сократить многие траты вроде расходов на кондиционер и дорогие продукты. Нам даже пришлось продать некоторые вещи, например часть ламп, книг и кое-что из мебели, чтобы свести концы с концами.

      Мне не хочется, чтобы она ко мне приходила. Не хочется, чтобы она это заметила. Но я ничего не говорю, потому что летом мы с Элизой всегда вместе. Дома или в дневном лагере – который мы тоже больше не можем себе позволить.

      Лагерь откроется через две недели, а Элиза еще не знает, что в этот раз я туда не пойду. Каждый раз, когда она говорит о том, как нам там будет весело, мне хочется съежиться. Я вовсе не в восторге от мысли, что мне придется торчать дома, пока она будет заниматься спортом и играть. Но я стараюсь не думать об этом. Пока она не отправилась в лагерь, я хочу провести с ней как можно больше времени.

      – Элиза! И давно ты здесь?

      – Только вошла. Я сама себя впустила.

      – А-а, – я плюхаюсь на стул рядом с ней.

      Мне нужно срочно позвонить маминому партнеру, но совершенно не хочется этого делать.

      Элиза пристально смотрит мне в глаза:

      – Что случилось, Карлос?

      Я вздыхаю:

      – Мама