Семь футов под килькой. Елена Логунова

хотя по паспорту просто Виктор. – Назови мне хоть одного короля по имени Джульбарс!

      Уильям Брэдли Жук Шарик Джульбарс Питт – это наш четвероногий друг, рыжий собакен неизвестного происхождения. Первое и второе имя, а также фамилия у него от голливудского актера, на которого симпатяга пес удивительно похож, а три промежуточных клички – от разных хозяев.

      Жуком зверюгу называет мой любимый Караваев, причем в определенном смысле и c неизменной интонацией: «Где этот жук?!» Шариком собаку дразнит братец, прозрачно намекая, что наш питомец весьма упитан, ибо слишком много ест – у Эммы это вызывает озабоченность и неудовольствие, потому как он и сам не страдает отсутствием аппетита, а провианта слишком много не бывает. Джульбарсом же пса зовет его настоящий хозяин – дед Антон, живущий на краю поселка, откуда точно в соответствии с расписанием завтраков-обедов-ужинов и прибегает к нам Уильям Брэдли Жук Шарик Джульбарс Питт.

      А в честь красавца актера пса назвала я сама. Мне очень нравится Брэд Питт. Тот, который настоящий, разумеется. Нашего у меня руки так и тянутся отходить по мохнатой попе хворостиной. Не собака, а наказание какое-то!

      Если бы у некоронованного собачьего короля Уильяма Брэдли Жука Шарика Джульбарса Питта имелся официальный девиз, он звучал бы так: «Ни дня без пакости!» Сегодня, например, их четвероногое величество изволили стырить оставленный на крыльце молоток.

      – Вот скажи мне, зачем собаке молоток? – вслух задумался Эмма.

      – Я кто тебе, Алиса из Гугла? – рассердилась я. – Ты не частил бы с запросами. Скажи мне то, скаже мне это! Могу сказать, зачем этот молоток мне!

      – Но-но! Пожалуй, лучше не говори, а то мне уже страшно! – Братец втянул голову в плечи и отодвинулся от меня подальше.

      Имеет основания, если честно. Ужасно звучит, но я била его по голове. Не молотком, конечно, – не случилось у меня в тот момент под рукой молотка, – а просто стеклянной банкой в авоське. Но эффект был воистину сокрушительный!

      – Я обещала Петрику испечь его любимый торт. А для «Баядерки», ты сам знаешь, требуется много орехов. И чтобы наколоть их, мне нужен молоток! – объясняя, я опять разозлилась.

      – Люся, ты что? – Юный самоубийца покрутил пальцем у виска.

      – Р-р-р! – сказала я ему почти задушевно.

      – Р-гау? – услужливо подсказал продолжение Брэд Питт, явившийся нам из малинника.

      Я посмотрела на простодушную собачью морду и вздохнула.

      Нечуткий Эмма не унялся:

      – Смотри на вещи проще! Чтобы наколоть орехов, нужны орехи! А вместо молотка прекрасно можно использовать… ай! Да, например, этот самый обломок кирпича! Или вот этот. Или тот… Не бросай их все в меня, мы тебе еще пригодимся!

      – Кто – мы? – уточнила я, отряхивая руки от рыжей пыли.

      – Я и кирпич, разумеется! Мы тебе сейчас целую кучу орехов наколем.

      Вот за что я люблю своего сводного брата – он добродушен, незлобив и всегда готов мне услужить.

      Братец сбегал на грядки, подобрал просвистевший мимо него обломок и вернулся на крылечко с ним и с доброй улыбкой.

      – Ну, показывай фронт работ.

      Я молча вынесла полведра орехов и снова скрылась в домике. Мне нужно было хоть немного побыть в полной изоляции. Превентивно. Чтобы не прибить кого-нибудь молотком или кирпичом, в итоге загремев в полную изоляцию лет на двадцать.

      Вообще-то вывел меня из себя вовсе не Питт, а Караваев, которого сейчас даже нельзя было за это как-нибудь покарать. Мишаня улетел в Стамбул, а туда мне кирпич при всем желании не добросить.

      Ну, ничего. Как говорится, он улетел, но обещал вернуться…

      – Отложи один кирпичик на потом! – покричала я Эмме.

      Бодрый стук на крыльце прекратился. Скрипнули половицы, в дверной проем на разном уровне сунулись две озабоченные физиономии – человеческая и собачья.

      – Люся, я тебя боюся, – сказал братец, и Питт согласно подгавкнул. – Скажи, в чем дело? Я же вижу, что тебя заботят вовсе не хлопоты с подготовкой к юбилею Петрика, явно есть что-то еще. Что-то личное?

      – Наличное! – рявкнула я, не собираясь делиться с младшим братом своими взрослыми проблемами.

      Не признаваться же ему, что я отчаянно ревную Караваева к новой сотруднице, с которой он и отправился на переговоры в Стамбул. Переводчица ему там, видите ли, понадобится! Мог бы взять с собой Тамару Павловну, она прекрасный переводчик, очень опытный, у нее трудовой стаж почти сорок лет.

      – Если ты это из-за Михаландреича… – братец проявил проницательность и неосмотрительность одновременно.

      – Эмма, не заставляй меня швыряться посудой, у нас ее и так не хватает!

      – Понял, ухожу к кирпичам и орехам…

      Брат ретировался, Питт еще немного покрутился у моих ног, понял, что сладкого кусочка не допросится, а горькие слезы показались ему невкусными, поэтому он тоже удалился.

      Я осталась одна. Как хотела – в тишине и покое. Ненадолго. Заливистая телефонная трель