Лабиринт. Анна Сергеевна Шайдурова

нет! – простонал я. – Ну когда всему этому придет конец?! Что теперь будем делать?

      – Ну, надо как-то его задобрить… – сказал Марк, с опаской глядя на пса.

      – Интересно, как?

      – Надо дать ему что-нибудь вкусненькое… – сказал Томас.

      – Аа, ну да, точно! – усмехнулся я. – Мы же все набрали в карманы по килограмму сарделек специально вот для таких случаев! – саркастически сказал я.

      – Алекс, блин! – Марк нахмурился.

      Внезапно пес прекратил рычать. На наших глазах его поведение совершенно переменилось.

      Он вильнул хвостом и высунул язык, сразу став этаким добряком.

      Затем он стал прыгать на месте.

      – Что это с ним? – спросил Томас.

      Я пожал плечами, с удивлением глядя на пса, который совсем недавно готов был вцепится нам в глотку, а сейчас весело играется.

      – Он так быстро переменился. Как-то это странно… – сказала Берта.

      – Тут все странно. – сказал я мрачно.

      Пес тем временем остановился и, выжидательно на нас посмотрев, тявкнул.

      – Кажется он зовет нас за собой. – сказал Марк.

      – Мм… По-видимому да. Что ж, идемте. – сказал я.

      – Погодите, а что если… он опять взбесится? – спросил Томас.

      – Нам все равно надо выйти из этой комнаты. Или ты собрался сидеть здесь вечно? – спросил я.

      – Нет, конечно. – хмыкнул Томас.

      – Ну вот, так что идемте. – сказал я. – Тем более, посмотрите, какой он стал добродушный. – я улыбнулся, глядя на пса.

      – У собак быстро меняется настроение. – сказал Томас.

      – Томас, прекрати! – сказала Берта.

      – Я уверен, этот пес больше не опасен. Идемте за ним. – сказал я.

      Мы вышли из комнаты вслед за псом и осторожно прикрыли за собой дверь.

      Эта дверь располагалась ровно посредине коридора, в центре левой стены.

      Кроме нее в коридоре больше не было других дверей.

      Мы направились вперед по коридору, в правую сторону от двери.

      Я заметил, что декор на стенах снова изменился. Вместо хрустальных слез там теперь были нарисованы мирно спящие в колыбельках младенцы. И где-то очень далеко и очень тихо звучала колыбельная.

      Я прислушался, с удивлением обнаружив, что это же звучит сейчас песня в моем исполнении. Заметили это и другие.

      – Алекс, это же ты поешь! – удивленно воскликнула Берта.

      – Точно! – кивнул Томас. – Ты у нас теперь звезда, Алекс!

      Марк хихикнул.

      – Да уж, Леандро полон сюрпризов. – ухмыльнулся я.

      Вскоре впереди показалась арка. Мы вошли в нее и оказались в новом блоке.

      Глава 6. Фиолетовый. Клаустрофобия – страх Марка.

      Коридор, стены, потолок в этом участке были фиолетового цвета.

      На стенах были изображены трехмерные крутящиеся мельницы. Сделанные из дерева, светло-желтого цвета, мельницы имели размер примерно с автомобильное колесо.

      На каждой стене было изображено по четыре мельницы.

      Коридор вел прямо. И нам ничего не оставалось как пойти вперед