Время вышло. Современная русская антиутопия. Вадим Панов

      – Нет, – отказался Арсений. – Поставлю ещё «Турбо».

      – Стоит ли? Ты уже неделю на превышении.

      Второй месяц. Арсений был на превышении второй месяц, Марте не рассказывал, хотя печень уже побаливала. Ничего, ещё недельку…

      Вонь. Вонь никуда не делась, от него ощутимо разило мокрой собакой.

      – От меня исходит, – сказал Арсений. – Это Митридат.

      Марта втянула воздух, задумалась и через секунду сказала:

      – Нет, тебе кажется.

      Обычно Марте можно было вполне доверять, однако сейчас она подрабатывала холодной прачкой и Арсений частенько замечал, что обоняние её порою подводит.

      – Но я же непременно чувствую, – сказал Арсений. – Попробуй ещё раз.

      Марта послюнявила палец, сильно потёрла плечо Арсения, понюхала.

      – Не может пахнуть, – заключила Марта. – Даже катышков не образуется, всё чисто. И потом, Митридат пахнет войлоком и сандалом, а от тебя пахнет кожей. Нормальной человеческой кожей.

      Это нервы, подумал Арсений. Нервы. Расшатаны, вот и кажется. Флоэма.

      – У тебя спина… Ничего не зажило. Может, тебе жилетку поддеть? Под рубашку? Не заметят ведь…

      – Сунцова помнишь? – спросил Арсений. – Со мной учился. Работал в «Треноге» и надел жилетку.

      Марта вздохнула.

      – Надел Сунцов жилетку, пустил мизи гулять по плечам. Хорошая жилетка была, из монолески связана, крепкая. Мизи ринулась, а когти в петлях увязли, мизи повисла… разрыв связок. Теперь Сунцов массажист. Телят массирует, мастер мраморной говядины в Киржаче.

      – Обдерёт ведь, – сказала Марта.

      – Да пусть дерёт, – сказал Арсений. – Привык уже.

      Марта сочувственно улыбнулась.

      – Я приготовила завтрак, – сказала она. – Позавтракать бы тебе.

      – Уже не успеваю, извини. В сушилку… пойдём, постоишь.

      – Так нельзя, – сказала Марта. – Я сварила тебе яйцо пашот.

      Яйцо пашот было большим искушением, но Арсений отправился в сушилку. Марта поплелась за ним.

      Вентиляторы гоняли по стенам горячий сухой воздух, создавая внутри пустынный вихрь, внутри которого Арсений держался за поручни, изо всех сил стараясь не уснуть; в сушилке он засыпал частенько, тогда Марта стучала по плексигласу ладонью.

      Сегодня Арсений не уснул.

      – Выглядишь устало, – сказала Марта. – Поспи в поезде.

      – Посплю. Да, обязательно посплю.

      – Пропиточную открывать?

      Предстояла самая отвратительная часть. Хуже душа, хуже сушилки. Арсений ощутил тошноту.

      – Лимона? – спросила Марта.

      – Открывай…

      Марта открыла соседнюю комнату, Арсений вошёл. Почти половину комнаты занимал шкаф. Шкаф достался Арсению вместе с квартирой, он был тяжёл и уродлив, Марта собиралась его выкинуть, но Арсений приспособил его под пропиточную.

      Ненавижу, подумал Арсений. Как ненавижу это.

      Марта приблизилась к шкафу, резко распахнула дверцу. Арсений поморщился,