Тьма. Эмма Хоутон

влажности и тому подобного и передает информацию обратно на базу на протяжении примерно ста пятидесяти километров.

      – Соня приходит сюда для этого каждый день? – я пытаюсь представить себе, каково это – пересиливать жестокий белый мир день за днем. Быть здесь в одиночестве бесстрашным перед масштабом и враждебностью этого пейзажа.

      – Ну да, – говорит Дрю. – Она пропустила только пару дней, когда была плохая погода. Но ей нравится, говорит, это ее ежедневный моцион.

      Я снимаю очки и потираю глаза, представляя Соню, закутанную в уличное обмундирование, бредущую всю дорогу до этого укрытия. Меня переполняет восхищение. Я не думаю, что у меня хватило бы мужества. Или упорства.

      – Ты в норме?

      – Вроде бы да.

      – Я охренеть как нервничал. В первый раз на льду у меня вообще случилась паническая атака.

      – Серьезно? – Я смотрю ему в глаза, гадая, преувеличивает ли он из добрых намерений.

      – Серьезно. Я так испугался, что меня чуть не стошнило. Это случается с тобой иногда из-за… простора. Насколько это все враждебно, – говорит он, озвучивая мои мысли. – Это место по-своему показывает, кто тут главный.

      Я снова думаю о Жан-Люке, неспособная отогнать картину его смерти; здесь, где-то в этом заледеневшем мире, и придерживаю желание расспросить Дрю о несчастном случае.

      Не время и не место.

      Мы наведываемся в хижину атмосферных исследований, где Элис, по всей видимости, проводит большую часть своего времени, собирая пробы воздуха, потом проходимся по остальным убежищам, возведенным для разных экспериментов. Некоторые остались заброшенными после отъезда бóльшей части летней команды, объясняет Дрю, другие, включая круглую пещеру, выкопанную во льду на южной стороне станции, используются круглый год.

      Мы перемещаемся к Омега, алюминиевой башне, которую я заметила с самолета.

      – Самая высокая в Антарктике! – выкрикивает Дрю, виляя сквозь путаницу тросов, прикрепляющих ее к земле. – Пятьдесят метров в высоту и в километре от «Альфа». В ней хранится большая часть метеорологического оборудования.

      – Соне приходится и сюда приходить каждый день? – Упаси Боже.

      – Только около раза в неделю. Тогда она берет снегоход, – качает головой он.

      Дрю сбрасывает скорость так, что мы медленно ползем, смотрит на башню, а затем снова на меня.

      – Хочешь заценить вид сверху? Я прихватил крепежи и альпинистское снаряжение на всякий случай.

      Я смотрю вверх на окованные льдом балки, под таким синим небом, что оно кажется почти черным.

      – Может, в другой день. Я пока не уверена, что у меня хватит на это смелости.

      – Наверное, правильное решение, – соглашается он. – Там отличный вид, но может быть опасно, особенно в ветреную погоду. Не лучшая идея, если чувствуешь себя не очень хорошо.

      Вместо этого мы направляемся в противоположном направлении, к ряду больших куполообразных палаток, виднеющихся на горизонте. Я начинаю по-настоящему чувствовать