Закон Ордена. Петр Гурский

том, зачем в гостиничной комнате такое кольцо, но оно оказалось очень кстати. Кестель еще раз проверил узлы на лодыжках и запястьях, затем плотней вдвинул кляп.

      – Ты уж прости. Я скоро вернусь, – сказал Кестель.

      Он вышел и тщательно запер за собой двери.

      Моросило. Он окликнул перебегавшего двор парня с перепачканным мукой лицом, нечистыми руками и буханкой хлеба в них. Парень задержался, опасливо прижал буханку к груди.

      – Люди из Театра уже приехали в город? – спросил Кестель.

      – Уже неделю как.

      – А где их найти?

      – Они лагерем стоят за городом, фургоны поставили. Идите вон туда, – он указал на узкую улочку. – Сверните за домом палача, там, где виселица. Но, господин, они утром уже уезжают.

      Кестель кивнул и пошел по улочке. Смеркалось. В темноте городишко выглядел еще унылей, чем при свете. В отблесках гаснущих огней дома, казалось, шатались и вздрагивали. Жуткое, больное место.

      Улочки вились, сбивали с толку. Неосторожный чужак мог бы с легкостью потеряться, ходить кругами. Кестель долго искал дом палача. Наконец обнаружился обоз ловчих в три лишним десятка фургонов: ярко раскрашенных, с решетками на окнах, со стражей подле них. Большой обоз, и не окинешь взглядом. Фургоны стояли кругом, как крепостная стена, и вход был только один.

      Одетый в кожу стражник загородил проход алебардой.

      – Ты кто?

      Кестель показал ордер. Стражник долго присматривался к куску пергамента.

      – Что не так? – наконец спросил потерявший терпение Кестель.

      – Господин Туут! – заорал стражник в темноту.

      Никто не отреагировал. Стражник стоял и пялился на ордер, и, похоже, второй раз кричать не собирался. Стражник почти и не двигался, будто мертвец, только слегка вздрагивали веки. Кестель плотней запахнулся в плащ. Вода просачивалась под плащ, неприятно холодила кожу. Кестель хотел толкнуть стражника, чтобы тот хоть как-то шевельнулся, но предпочел терпеливо ждать.

      Спустя несколько минут из темноты вынырнул низкорослый, нескладно сложенный мужчина. Он на ходу застегивал штаны. Похоже, его оторвали от занятия, не требовавшего присутствия штанов.

      – Что такое? – буркнул он. – А, гость. Чего он хочет?

      – У него ордер, – ответил стражник.

      – И товар, – добавил Кестель.

      – Товара нам через крышу, – сказал Туут. – Мы насобирали полный комплект голытьбы. Я тебя не знаю, и не помню, чтобы я давал тебе ордер.

      – Может, он украл? – предположил стражник и нервно пошевелил алебардой.

      Туут собирал пойманных и всем скопом доставлял в Арголан. Туут слыл заядлым бабником и туповатым грубым мужланом. Он выпускал и свои ордера, копирующие ордера Арголана, но давал их только знакомым ловчим. Выдавать ордера Туут не имел права, но на это все, а прежде всего лорд Арголана, закрывали глаза.

      – Болван, у меня ордер не от тебя, а от владыки, – буркнул Кестель.

      Туут даже заморгал от неожиданности, но не обиделся. Он вообще не походил на человека, способного обижаться.

      – Покажи-ка, –