Осколки серебра и льда. Лаура Кардеа

в исполнение. Наверное, боится, что в случае неповиновения я отрежу ему одну из его любимых частей тела. Он вытаскивает меч и свободной рукой собирает волосы Сиф. Она едва успевает пикнуть, как он проводит лезвием в опасной близости к коже ее головы, едва не срезая ей скальп. И вот волосы падают на пол.

      – Если уж так хочешь послужить человеческой девчонке, свяжи ей варежки из своих волос. В последний раз, когда я ее видел, она очень мерзла.

      Я отворачиваюсь от Сиф, которая, едва сдерживая рыдания, собирает свои волосы с пола. Надеюсь, ей хватит ума не оставить ни одной пряди.

      Верис

      До моей камеры доносится мелодичный свист. Каждую минуту я использую, чтобы собраться с силами для воплощения моего плана. Но, когда веселая мелодия раздается совсем рядом, я вскакиваю на ноги, прогоняя с лица боль, страх и неуверенность.

      Как только фейри – к счастью, не принц – подходит к решетке и видит меня, то перестает насвистывать.

      Стою посреди клетки с вытянутой спиной и смотрю на него. Меня слегка качает, но по его взгляду понимаю, что моя стойкость внушает ему уважение. Это придает сил.

      – Я не из касты Проклятых. Никаких способностей у меня нет. – Руки дрожат, а его взгляд скользит по моим обмороженным, пока не зажившим пальцам. – В боевых искусствах или приготовлении ядов я в лучшем случае посредственна, поэтому не представляю для вас никакой опасности. Так что, если вы планируете убить меня, сделайте это сейчас.

      Он только присвистывает.

      – Бьерна-а-ах.

      Молча сужаю глаза.

      – Бьернах значит, что ты гордая дама. Чересчур гордая. Чересчур заносчивая, если спросишь меня.

      Прикладываю руку к груди, где мое некогда красивое платье сейчас украшают пятна.

      – У этой бьернах, между прочим, есть имя. И титул, если для вас, фейри, это хоть что-то значит.

      – И как же оно звучит?

      – Верис Арбор, принцесса башни Золотая вышка в кор… – не успеваю закончить, так как фейри неожиданно фыркает. Возможно, потому что он знает, что означает мое имя. Весна. Так клишированно. Сама порой удивляюсь, как это пришло родителям в голову. Могли бы назвать меня, например, в честь весеннего цветка. И вот теперь мое имя стало еще одним поводом для его насмешек.

      – Пить хочешь, Верис?

      Сухожилия у меня на шее просто горят, потому что я изо всех сил стараюсь не кивнуть.

      – Хватит мне докучать. Глупо пытать невиновную ради того, чтобы она созналась в поступках, которых не совершала. Или рассказала то, о чем ничего не знает.

      – Прекрасно. Тогда ты сгниешь здесь, внизу, – и он поворачивается ко мне спиной.

      Проходит лишь три удара сердца, и я сдаюсь.

      – Пожалуйста, – жалобно зову я и ненавижу саму себя. – Дайте хотя бы немного воды. И одеяло, если вы хотя бы наполовину так же великодушны, как и могущественны.

      Он оборачивается ко мне. По его глазам видно, какой жалкой он меня считает, раз я так быстро забыла о своей гордости и начала унижаться. Он поднимает руку.

      – Будет тебе вода.

      С открытым