Аллергия на ложь. Рина Осинкина

катался, да тридцать рублей за распечатку и ламинирование одного скана. Можешь посмотреть, сказал.

      Влада посмотрела.

      Хорошего качества цветная копия какой-то дарственной, закатанная в пластик. «С того самого документа копия? – спросила она и, дождавшись самодовольного кивка, поинтересовалась: – И зачем тебе она понадобилась?»

      «Ну ты не догоняешь, Влад! Я на нее подменю настоящую. Пусть схавает, жучара. Сто пудов, он снова полезет. Антон сегодня и завтра дома пробудет, так что документ в безопасности, а в понедельник я эту липу положу, а оригинал перепрячу, только надо придумать, куда. Антона я потом перед фактом поставлю, а иначе он мне может и не поверить. Дядьку этого Генку очень уж Евгения Петровна уважает, хвалит – просто заливается. У Антона он тоже на доверии. Могут решить, что хорошего человека оговариваю».

      Если Иван все-таки рассказал о скандальном событии опекуну, то что из этого может следовать?

      Что Бобров турнул с теплого местечка шефа головного офиса, а тот захотел отомстить Ивану и вызвал его ночью на вокзал? Чтобы – что?

      Чтобы каким-то способом расплатиться с подростком за его неподкупность и принципиальность?

      В таком случае найдет ли Евгения Петровна мальчика в его квартире? Может, лучше поискать вороватого Шабельникова, чтобы потрясти его?

      Она спросила у экономки:

      – Хотите, я поеду с вами?

      Та, вздернув подбородок, неприязненно спросила в ответа:

      – А зачем вам ехать со мной?

      В общем, незачем. Хотелось действовать, а придется ждать.

      Возвращайся в таком разе в библиотеку, Влада. Там тебя ждут картотека и каталог, а может, и читатели у входа.

      Дойдя до здания бывшего клуба, она чуть было не прошла мимо библиотечной двери. Отчего-то захотелось наведаться в промтоварный, размещенный с противоположного торца дома. Купить себе новую кофточку, или сумочку, или кружевной гарнитур из трусиков и лифчика. Сообразив, что в пристанционном магазине она ничего из перечисленного не приобретет, идти раздумала.

      Кстати, Влада, а что за порыв? И не первый же раз за последние несколько дней. Хорошо еще, что до супермаркета на электричке ехать. А то бы ты оттянулась.

      Мелькнула искоркой неясная мысль о возможной причине, но тут же исчезла, не позволив хозяйке ни рассмотреть ее, ни осмыслить.

      Глупая, видно, мысль. Не стоящая внимания.

      Когда перфоратор умолк, стали слышны глухие удары в дверь.

      – Слав, взглянь, кто там, – с дрелью в руках, скособочившись на стремянке, прокричал Толик.

      – Соседи, кто ж еще, – буркнул из ванной Слава, где сбивал кафель со стен.

      Похлопал ладонью о ладонь, стряхивая цементное крошево, прошел в коридор и отворил тяжелую створку, за которой его ждала возмущенная соседка.

      – Ивана позовите, – проговорила крупная дама за шестьдесят, в джинсах и клетчатой рубахе навыпуск, похоже – мужской.

      – Кутепова? Так ведь нету Ивана. Он на другом объекте нонче.

      – Панфилова. Хозяина