Бывший друг мотоциклиста. Ксения Андреевна Кабочкина

его остановиться и напрячь слух.

      – … так ты его прикончил, или только покалечил?

      Тишка затаил дыхание.

      – Это Волкова-то?

      Второй голос был до боли знаком. Оцепеневший Тишка даже зажмурился и потряс головой, чтобы отогнать наваждение. Это был голос Макса – лучшего Мишкиного друга! Значит, друг – вовсе не друг, а враг? Вроде бы так пелось в старой песне… Не может быть! Тишка тихонько выглянул из-за угла, но сердце так лихорадочно колотилось, и желание развеять страшное подозрение было так велико, что Тишка сделал слишком энергичное движение, не удержался, упал.

      – О-о-о! Да это ж братец Волкова! – развязно хмыкнул Макс.

      В его глазах однако мелькнула тревога, он быстро подошел, подозрительным взглядом окинул коридор позади Тишки, никого не увидев, перевел дух и зло уставился на мальчика:

      – Вставай, молокосос…

      Тишка вскочил, рванул прочь.

      – Стой, козявка! – добродушно прогремел толстый парень, похожий на батон.

      – Остановись, лилипут! – резко рубанул худой и сутулый как буква «Г».

      – За ним! – коротко скомандовал Макс.

      Тишка бежал по школьному коридору, задыхался от душивших его рыданий. В висках стучало: «Предатель, предатель, предатель». Немедленно рассказать все Юрке с Юлькой, но главное – папе. И директору. И математичке. Пусть все узнают, что Макс, которому Мишка верил как себе – предатель. Вдруг чья-то рука с силой рванула его за шиворот. Воротник затрещал. Тишка рухнул прямо к ногам хулиганов.

      Над ним навис улыбающийся батон.

      – Сейчас получишь урок, – процедил Макс, отпихивая толстяка в сторону. – А вякнешь кому-нибудь, – конец твоему Мишке…

      В коридоре

      Тишка очнулся от того, что кто-то тряс его за плечо. Ужасно не хотелось возвращаться из мира покоя и тишины. Но возвращение началось, заныло все тело, будто на нем не осталось живого места, затрещала голова. Тишка провел ладонью по лицу. Ладонь – будто ватная, ноги не слушались, ощущение, будто одна щека больше другой, левый глаз заплыл. Высоко над Тишкой потолок, ниже – сомкнутый полукруг голов учителей и одноклассников, ближе всех испуганные глаза математички за стеклами очков и где-то совсем рядом, со стороны заплывшего глаза, Юлькин звонкий голосок: