Терра. Часть 2. Война племен. Даниэль Зеа Рэй

в тебе нет, проще, чем скрыть что-то. Понимаешь, о чем я?

      – Подражать проще, чем врать, – кивнул он.

      – Да.

      – Интересная мысль. Но ведь оборотней, так же, как и рекомбинантов, создают из людей.

      – В нас больше органики. В них больше наномашин и имплантов, – вздохнула Катарина, закрывая глаза.

      – Почему ты примкнула к сопротивлению? – тихо спросил Лавджой, продолжая поглаживать пальцем кожу на ее пупке.

      – Я не хотела жить в обществе, где детей приносят в жертву технологиям.

      – Или ты сама хотела иметь детей? – прошептал он ей на ухо.

      Катарина молчала.

      – Рыжая, ну ты чего?

      – У меня подруга была. Ну, как подруга. Мы жили в соседних квартирах. И общались как рекомбинанты. Она любовника завела, ну, для того, чтобы гормоны в крови не скакали. Он тоже был рекомбинантом. Мы работали вместе. В общем, забеременела она. Закон ты знаешь. Рекомбинанты не могут воспитывать детей. Любовник ее тут же бросил, а аборт под запретом. Могла бы и к нелегалам пойти, но не пошла. Не знаю, чем она руководствовалась. Помню, как руки ей на живот прикладывала, а ребенок там, внутри, шевелился. Девочка была. Короче, дочь ей даже не показали. Подержали подругу мою в больнице три дня и на работу отправили. Она выбросилась из окна своей квартиры через неделю.

      Лавджой прижался носом к ее щеке и обнял.

      – Мне очень жаль.

      – Тебе жаль. Ты человек. А я помню, как спустилась вниз, взглянула на пакет, в который ее упаковали, назвала ее идиоткой и пошла дальше.

      На глазах Катарины проступили слезы.

      – Я просто посмотрела и пошла дальше, понимаешь?

      Соленые капли покатились по щекам.

      – Это не нормально, – простонала она. – Это вообще не нормально! Знаешь, как я в сопротивление попала? Через месяц после ее самоубийства, папашка ребенка стал подкатывать ко мне. Не знаю, почему я это сделала… Помню, как взяла со стола стилус и воткнула ублюдку в глаз… В суматохе, которая поднялась, я деру дала. Бежала, куда глаза глядят. Меня на улице схватили. Повязали по всем правилам. За убийство – смертный приговор. До исполнения казни как раз два дня оставалось, когда сопротивление на город напало. Узников тюрем первыми освободили. Так я к рядам сопротивления и примкнула. Сначала по ячейкам скиталась. Потом обосновалась в одной. Почти два года там прожила. Полтора месяца назад ее оборотни накрыли. Пришли в группе беглецов. А потом всех положили. Как я отношусь к оборотням? – Катарина ощетинилась. – Я их ненавижу.

      Лавджой резко присел.

      – Что случилось?

      – Одевайся. У нас гости.

      Их окружили с воздуха и с земли. Катарина подняла руки вверх и засмеялась. Лавджой продолжал удерживать плазмар в руке. Как будто он их спасет!

      – Катарина? – раздался знакомый голос со спины.

      Она обернулась, глазам своим не веря.

      – Кенерия? Кенерия Дагди, ты ли это?!

      Он засмеялся в ответ и раскинул руки по сторонам. Она бросилась к нему в объятия.

      – Ну ты даешь! Думала, не свидимся