365 дней до приказа. Или чем я занималась, пока он был в армии. Марина Беляйкина

ещё одну Снегурку и отправились в Ашан. Костюма у меня не было, зато был новогодний мерцающий микрофон, искажающий голос, делая его, то мрачным и тяжелым, как у Дарт Вейдера, то пронзительно писклявым. В супермаркете я приставала к людям, представляясь сотрудником «Первого Канала», с вопросом, о чем они мечтают, чего ждут от 2019 года. Кто-то желал денег, кто-то здоровья, а кто-то ничего, т.к. убежден, что мечты аутичны, а вот, планы, это совсем другое. Снегурки снимали меня на видео и сегодня я сделаю нарезку этих интервью для инсты, думаю, должно получиться весьма неплохо. Комисарова предложила встретиться и вечером, покурить кальян, поболтать о жизни, возможно выпить. Мгновенного согласия я не давала, но обещала подумать над предложением.

      Вернувшись домой, я окинула взглядом стены прихожей: стыки плитки предстоит, ещё не один вечер затирать, поэтому стрелка сомнений склонилась к кальяну. Мысль о том, что однажды, все до единого швы будут затерты, и мне нечем будет заняться, решительно вытащили меня из квартиры. Оставаться дома одной и без дела было невыносимо.

      Моим напитком вечера стал зеленый чай с молоком, я выпила целых две внушительных размеров кружки, с удовольствием покурила кальян, давно хотела. Мы успели обсудить сотрудников, бывших и нынешних молодых людей, поделиться планами на жизнь, пожаловаться на маленькое жалованье, и даже вспомнить беззаботный 2008, где я облачалась во все черное, полагая, что именно сейчас, именно я, самый несчастный человек во всем мире.

      День 24.

      Продемонстрировав отцу, купленные для Димы часы, а мне действительно было важно услышать его мнение, я едва уловила любопытство и энтузиазм, с которым, к примеру, их рассматривали девочки на работе. Что ж, излишняя эмоциональность не должна быть присуща настоящему мужчине, предположила я, однако, после небрежно брошенного взгляда в сторону часов, отец попросил передать их ему. Он покрутил заводную головку, пару раз встряхнул их и поднес к уху, видимо это какая-то своеобразная проверка качества, подумала я, затем сухо произнес:

      – «Хорошие часы».

      О, Вселенная! Знаете, услышать от отца Димы, которого я некогда считала сухим и черствым человеком, было для меня высшей степенью похвалы и одобрения, хотя, я могу ошибаться в своих предположениях, но в тот момент это было не важно.

      Преодолев турникет на КПП, мы вошли во двор училища. Сердцебиение у меня участилось, давление, возможно, тоже подскочило. Будь я в другом месте и при других обстоятельствах, как например, когда мне набивали тату, после бессонной ночи и пропущенного завтрака, я непременно потеряла бы сознание, но на улице было морозно, и я, как рыба на суше, жадно хватала ртом воздух, чтобы контролировать свою дееспособность. Мы дошли до информационного стенда, в котором было указано расположение коробок на плацу и фамилии. Дима сообщал мне ранее, в какой коробке будет находиться он, но я, все же, решила проверить данные документально. Нашла!