Легенда о Страхбоге. Елена Михеева

зверем. К озеру вышли, а там стая уток пасется. Увлеклись охотой и не заметили, как стемнело. Поспешили домой в деревню, да заплутали малость. Но Матушка Жива смилостивилась над нами, не дала Страхбогу душами невинных овладеть. Показала она нам ваш теплый огонек и на тропинку к дому вывела.

      – Зоран! Ну что ты? – тихонько улыбнулась жена. Она с нежностью обняла его, ласково погладив по плечу. – Не стоит оставлять людей под открытым небом ночевать, когда по лесам Черноречья Людоед бродит.

      Мужчина вздохнул, по привычке провел рукой по светлым вьющимся волосам жены и с нескрываемой нежностью поцеловал ее в лоб. Она всего на миг прижалась к его груди и, подхватив под руку, повела к столу.

      – Ты подоспел вовремя. У меня все готово. Садись, отдыхай, а я сейчас накормлю вас всех досыта!

      Зоран послушно уселся рядом с гостями. Жена достала из печи пышущий сладким жаром каравай ржаного хлеба, сняла с горячего котелка крышку, а он щедро разделил мясо по мискам. Охотники поначалу с опаской косились на хмурого нерадушного хозяина, но после настойчивого предложения Верны все же решились отведать угощения, взяли в руки ложки.

      Когда котелок полностью опустел, старый охотник поблагодарил хозяйку дома, с довольством пригладил бороду, подкрутил длинный ус и вновь заговорил:

      – Зоран… Слышал я о тебе.

      – И что слышал? – грубо спросил его хозяин лесной хижины.

      – Слышал, пророчили тебе судьбу воеводы, а ты возьми, да в отшельники подайся.

      Зоран только криво усмехнулся.

      – Что еще слышал?

      – Разные слухи ходят, – многозначительно заметил гость. – Кто-то говорит, что ты после того пожара в трактире малость умом тронулся. И не мудрено, если эдакое полено тебе на голову шмякнется. Ну, а злые языки утверждают обратное.

      – Обратное? Это какое? – полюбопытствовал хозяин дома.

      – Говорят, что ты против владыки нашего заговор учинил. Хотел убить его, но наш благородный Ярвуд смилостивился над тобой, не стал казнить за злой умысел, – охотник недовольно покрутил головой и хитро прищурил глаз. – С малых лет он считал тебя своим лучшим другом, а потому просто прогнал из города и велел никогда назад не возвращаться.

      После продолжительной паузы, не дождавшись от Зорана каких-либо возражений, он продолжил:

      – Я всегда говорил, что Ярвуд слишком добрый король. Норовом ни на отца, ни на деда непохож. И вот что из-за этакой душевной мягкости получается!

      После ухода из города Зоран слышал о себе много всяких сплетен и глупостей. Все эти разговоры его совершенно не задевали, поэтому он продолжил упрямо молчать. Конечно, ни в каких заговорах против короля он никогда не учувствовал, а после пожара действительно был сам не свой. Его долго преследовали сильнейшие головные боли и одно мучительное видение. Лицо несчастной пастушки, которую он не смог тогда спасти, постоянно всплывало перед его глазами. Не давало покоя и еще кое-что.