Юркины дожди. Надежда Александровна Белякова

незримым в этом кабинете. Потом опять быстро затараторил на дикой смеси русского и латыни.

      Понимание того, что он говорит, затрудняло и то, что время от времени в кабинет довольно бесцеремонно врывались красивые молодые женщины, которым без лишних объяснений сексопатолог совал какие-то деньги. Одеты они были так… словом, совершенно так, как те, которых в журналах называют «светские львицы», то есть в одежды расцветкой, как у нас в Ругачеве бабульки говаривали, «вырядиться в ля́перды». Марина засмущалась того, как простовато выглядела она. И сексопатолог, тотчас заметив ее смущение, пояснил:

      – Сами понимаете, это мои бывшие. Но нет-нет! Не пациентки! Это мои бывшие жены. Вот только что заходила третья, у меня, знаете ли, свое счастье – у меня много детишек! И представьте себе: всем нужны деньги! Дети – это мое счастье, мой профиль! Так что не сомневайтесь! Я и вам помогу в ваших затруднениях! Следуйте моим советам, и у вас будут, как и у меня, славные детишки!

      Мариночка быстро поняла, что хотя и появлялись за деньгами эти бывшие жены любвеобильного сексопатолога не в порядке матримониальной последовательности, но… Появляющиеся в его кабинете жены, сверкающие стразами, у доктора были все моложе и моложе.

      Но сексопатолог прервал ход ее мыслей бравурным выкриком:

      – Я понял! Я догадался, как спасти ваш брак! Ведь все проблемы вашего брака заключаются в том, что Мариночка слишком счастлива и взлетает оттого, что «парит на крыльях любви»! Значит, нужно сделать так, чтобы Мариночка не то чтобы стала несчастной, а чтобы… ну, чуть-чуть не настолько счастливой.

      С этими словами он выдвинул ящики стола и достал оттуда подарочные упаковки с плетками и хлыстами.

      Увидев эти орудия, Мариночка, закрыв от отвращения глаза руками, выбежала из кабинета. Следом за нею, немного задержавшись, чтобы расплатиться с сексопатологом, выбежал и Саша.

* * *

      На следующий день после поездки в Москву Марина по совету мамы пошла к знахарке. Идти нужно было одной. И было страшно идти и искать странную избушку в лесу. Но и это преодолела Марина ради их с Сашей любви. Она вошла в незапертую скрипучую дверь. Там сидела совершенно средневековая старуха с заспиртованными лягушками и прочими атрибутами колдовства и знахарства.

      Марина была поражена тем, что увидела ее впервые. Хотя казалось, что в их крохотном Ругачеве все друг друга знают и проживать незнакомый человек здесь просто не может. Но эту древнюю старуху она точно видела в первый раз.

      Марина поздоровалась, хотела объяснить цель своего визита, но старушка прервала повелительным жестом ее горестный рассказ, произнеся скрипучим и усталым голосом:

      – А! Мариночка! Прилетела, бедная ты моя. Знаю, ребеночка хочешь, а сама все взлетаешь. Ко мне когда-то и Аллочка, мама твоя, также приходила с этой же бедой. И смех и грех, в самый неподходящий момент мужик от счастья, то есть папенька твой, взлетал. И… Ха-ха! И вечно задницей о потолок бился. Ха-ха-ха!

      Смех ее перешел в какое-то