Тиамат. Евгений Кострица

спросил я.

      – Предпочитаю не гадать. Послали в столицу за костоправом, – досадливо буркнул врач. – Компрессы и травяные настойки не помогли. Думал, встреча с обидчиком что-то изменит. И вот тебе… Ноль эмоций. Как заклинило парня.

      – А если стукнуть еще раз? Чтобы всё встало на место? – осторожно предложил я. Лаврушины глазки казались разумнее, когда на него не смотрели. Детина мстительна до отупляющей дури. Притворяется, скот…

      – Хорошо, что шутишь, – одобрительно улыбнулся врач. – Сила духа понадобится. Тебя-то как угораздило?

      – Сам не понял. Руки были как не мои. Вроде со стороны себя видел… – признался я, мало надеясь на снисхождение.

      – Ах, руки… Не ты значитца. Все так и подумали. Мальчонка ж совсем.

      – Я не со зла…

      – Да нет в тебе злости. Морок, видать. Иногда так бывает. Вон наш дьякон снасильничал деву, а стали разбираться – юбка короткая. Демон попутал, виновата сама! – успокаивающе похлопал Файнц по плечу.

      – Морок? Чей?

      – Наставницы твоей, ясен пень. Кто еще у нас учит всякой демонической тарабарщине?

      – Нима? Она и клопа не обидит! – в ужасе запротестовал я.

      – Клопа, разумеется. А его светлость? Он ваш кабак любит. На праздники завсегда там столуется.

      – А он-то причем?

      – Кровь-то одна, верно? – хитро прищурился Файнц. – Вот только заклятье на бастарда сработало. Повезло.

      Я озадаченно замолчал. Ход мысли понятен: покушение, темные энергии, контроль сознания. Красиво, свежо и изысканно. Барон будет в восторге. Его паранойя требует большого размаха, а мальчик-половой для нее слишком мелок. Заговор гораздо эпичнее.

      А найти ведьму нетрудно. Достаток мог быть и от зловредного колдовства. Поэтому жечь состоятельных дам – богоугодное дело.

      – Нима не виновата! – неожиданно для себя выпалил я. – Просто Лавруша плюнул в гуляш. Кто угодно сорвется!

      – Тише-тише! Что ты творишь? – Файнц покосился на палача. Тот удовлетворенно кивнул, сделав для себя вывод.

      Бес попутал! Похоже, язык тоже не мой. Я только что подписал себе приговор. Тупо и совершенно бессмысленно. Для Нимы ничего не изменится. Она-то старенькая и больная, смерть для такой – избавление. А ведь мне подсказывали что говорить. Из жертвы превратился в сообщника. Вот ведь глупец!

      – Еще вопросы к узнику есть? – ласково спросил палач, хрустнув колбасками пальцев.

      – Уже нет, – тяжело вздохнул Файнц. – Будем молиться за выздоровление парня.

      – До завтра, малыш! – зловеще улыбнулся толстяк уже собственным демонам.

      Последним из камеры выходил Лавр. Пропустив спутников, он обернулся. Взгляд стал осмысленным и узнаваемо подленьким. «Прощай, придурок!» – произнесли губы беззвучно, но так, чтоб я понял.

      5

Грид

      Тиамат встретил неестественной тишиной. Ни привычного гула, ни моих кредиторов. Вообще никого. Лишь ветер тихо подвывал, гоняя мусор и пыль между рядами клетей. Некоторые были открыты настежь, вызывая