Безопасный для меня человек. Чхве Ынён

кивнула. В памяти всплыл туманный образ девушки, которая в одиночестве потягивала пиво, сидя за стойкой бара. Та девушка была очень высокой и худой, но ее лица Игён не помнила. Вокруг царил полумрак, да и говорили они совсем недолго. Игён удивилась, что Ынчжи запомнила ее.

      – Значит, вы меня не помните, – натянуто улыбнулась Ынчжи.

      – Помню, вы сидели у бара.

      Ынчжи кивнула.

      – Я работаю в больнице, прямо напротив.

      – А я учусь в этом районе.

      – Знаю, я вас видела несколько раз.

      Увидев ее вблизи, Игён поняла, что она головокружительно красива. На гладком белом лице Ынчжи темнели аккуратные брови, приподнятые уголки глаз придавали ее взгляду остроту, отчего она казалась проницательной и немного раздраженной.

      – Что с вашей рукой? – удивилась Ынчжи.

      Игён смущенно спрятала изуродованную руку в карман. Несколько дней назад на прошлой работе она обожглась о сковородку.

      – Покажите.

      Игён развернула ладонь.

      – Волдырь лопнул! Вы обрабатывали рану?

      Ынчжи достала из сумки косметичку, обработала ожог антисептиком, мазью и приклеила пластырь.

      Этих коротких минут хватило, чтобы сердце Игён сбилось с привычного ритма.

      Окна пекарни выходили прямо на двери больницы. Игён работала с четырех до девяти вечера, и Ынчжи почти каждый день приходила в ее смену. Одетая в белую рубашку, джинсы и белоснежные кеды, она была похожа на девушку с обложки. Ынчжи с перекинутой через плечо сумочкой на длинной ручке сосредоточенно рассматривала полки с выпечкой. Игён украдкой наблюдала за ней, хотя знала, что она наверняка чувствует ее взгляд.

      – А где вы живете? – однажды спросила Ынчжи, когда рассчитывалась за покупку.

      – В районе Чунмуро.

      – Не тяжело добираться?

      – На автобусе быстро.

      – Понятно.

      Ынчжи будто хотела что-то добавить, но передумала и села за столик у окна. Было шесть часов вечера, низкие солнечные лучи лились в окно пекарни. Ынчжи медленно ела булочку. Игён занималась своей работой – рассчитывала посетителей, упаковывала покупки и в то же время не сводила глаз с Ынчжи. Та сидела перед окном, чуть склонившись в сторону. Съев половину, она положила булку на поднос и стала смотреть на улицу. Потом снова взяла ее в руки и медленно продолжила есть. Она сидела спиной к прилавку, и Игён не видела выражения ее лица, но зато могла беспрепятственно ее рассматривать.

      – Увидимся, – возвращая поднос на прилавок, Ынчжи всегда прощалась именно так.

      Увидимся. Когда она уходила, радость от очередной встречи в душе Игён мешалась с разочарованием от того, что сегодня ей больше нечего ждать. Если Ынчжи не приходила, время на работе тянулось невыносимо медленно, а настроение портилось из-за любой мелочи.

      В один из таких вечеров Игён уже смирилась с тем, что сегодня они снова не встретятся. Она собиралась домой, когда дверь в кафе открылась, и на пороге появилась Ынчжи.

      – Вы