Повседневная жизнь осажденного Ленинграда в дневниках очевидцев и документах. Коллектив авторов

встали позже, чем всегда, поставили самовар. Гриня ушел за хлебом, поели студень и стали пить какао с шоколадом, который получили по 25. Сегодня в обед ничего варить не будем. Съел весь хлеб 500 г и не оставил к вечеру. Гриня с Верой доели масло. Я после чая закончил буржуйку и затопил и пошел к врачу. Завтра выписал на работу. Сегодня будем вечером варить суп на чугуночке. Напилили дров, которые я привез от Любы, и накололи. Сегодня у нас плохо чувствует [себя] мама, болит горло, температура. У Грини с Колей вчера был врач. Выписал молоко. С 1 марта будем получать.

      26 февраля [1942 года]

      Сегодня объявили норму на мясо и крупу, но мы не получили, так как мама больна, я работал, Гриня пошел – уже мяса не было.

      27 февраля [1942 года]

      Сегодня я работаю на сколке льда в Новой Деревне под мостом. На обратном пути получил карточки. Сегодня получили сахарный песок: рабочим 300 г, детям 250 г, иждивенцам 200 г – и взяли чечевицы на две рабочие карточки один килограмм, варили суп с чечевицей, но без мяса.

      28 февраля [1942 года]

      Конец месяца. Еще один месяц прожили, но этот месяц уже гораздо легче, так как у нас были дядины карточки не сданы. Главное – хлеб, да и в этом месяце с выдачей было лучше. Только с маслом было плохо. Всего выдали 150 г на рабочую карточку в месяц.

      Сегодня получили мясо и клюкву по 250 г. Варили горох с мясом и пили чай с клюквой. Хлеба маловато.

      Сегодня я опять работал на сколке льда, вернее не сколке, а обрубке «быков» на Каменноостровском мосту. Сегодня погода была хорошая. Весь день солнце, но все же холодновато. t –21°. Скорее бы хоть было потеплее да прибавили бы хлебца. Работали с 10 до 2 [часов]. На обратном пути зашел на завод. Хотел пообедать, но по новым карточкам еще не давали, а крупы на старых у меня не было. Я взял пару сарделек и принес домой. Одну отдал маме, одну себе и понемногу всем попробовать.

      1 марта [1942 года]

      Воскресение. Я сегодня выходной. Встал в 9 часов. И стал ставить чайник. Мама пошла в магазин и пришла ни с чем, только выкупила хлеб. Попили чайку. Начался большой обстрел в городе, [в] нашем районе. Потом затопили чугунку. Сварили суп, поели, и мы с Гриней пошли в баню. Попали случайно, заплатив 5 рублей, там пускали только по талонам от жакта. Хорошо помылись. Пришли в шесть вечера. В магазине сегодня ничего не было. Погода сегодня холодная, к тому же ветер и снег. Завтра мне опять колоть лед. Не знаю, как и быть, так как там очень холодно.

      2 марта [1942 года]

      Я работал опять на льду. После работы пошел на завод, взял два супа гороха и три каши. Теперь вырезают за суп 20 г, а за кашу 40 г. Суп немного лучше, чем был за 12,5 г. Каши теперь вешают перловой и пшеничной по 400 г.

      3 марта [1942 года]

      Сегодня ровно год, как у меня украли пальто на вечере. В театре пр. Володарского, 53 был от завода вечер. Приятно вспомнить, как мы с другом Виктором Игнатовым хорошо выпили в тот вечер на 3 марта, закусили и пошли на вечер, а теперь в этот день вот сегодня я работал опять на сколке льда, потом пошел на завод, взял два супа с лапшой, но супа все же жидкие, съел с маленьким кусочком хлеба и четыре каши взял домой. Пришел,