Эмоции на грани. Виталина Дэн

боль отдается в теле покалыванием в тысячи иголок. И мне отчего-то хочется также…

      – Алин? … Алина?

      Встрепенулась, отводя взгляд от пролетающих за окном пейзажей. Посмотрела на отца, который сидел за рулем и смотрел на меня в зеркало заднего вида.

      – А? Что?

      – Я спрашиваю, у тебя все хорошо?

      – Да, пап, – откинула голову на спинку сидения. – Я давно так прекрасно не проводила время.

      Отец посмотрел с настороженностью. Мама после этих слов повернулась ко мне с переднего сидения, но все сохраняли молчание. Они были против Ярослава, когда мы рано начали дружить. Против, когда начали жить. И не в восторге, когда мы вдвоем отсюда переехали.

      – Наверное, я сейчас испорчу наш замечательный вечер, – произнесла задумчиво и снова отвернулась к окну.

      Смотрела на мелькающие старые дома, на людей, которые спешили домой после работы, на дождь, который мелко накрапывал, думая, что это лучший момент открыться родителям.

      – Я не хочу уезжать отсюда, – оглянулась на них.

      Мама так и не отвернулась, а отец кидал тревожные взгляды то на дорогу, то на меня.

      – От вас не хочу уезжать. Мне плохо там.

      – Он обижает тебя?

      Я закатила глаза. Ну что ещё мог спросить отец?!

      – Пап, нет, конечно!

      – Ярослав думает возвращаться? – последовал его незамедлительный вопрос.

      Помешкала с ответом, не зная, как преподнести.

      – Нет, он сюда не вернется.

      – Я не поняла, а как вы тогда будете? – мама в недоумении сверлила меня взглядом.

      – Ларис, а что непонятного? Ну, дочь, договаривай, раз начала! – отец начал заводиться.

      Почему-то с Ярославом он так и не нашел общий язык. Вот и думает сейчас на него невесть что.

      Может, это знак? Родители всегда были против… Но они никогда не переходили черту. Совет могли дать, но влезть или поучать, как мама Яра – никогда!

      – Я хочу вернуться домой. И…я решила расстаться с Ярославом.

      Подпрыгнула на месте от испуга, потому что отец со всей силы саданул по рулю и выматерился. Мама перевела круглые глаза на него, возмущенно произнося:

      – Вадим!

      – Что Вадим? – посмотрел снова в зеркало, перехватывая мой взгляд. – Я тебя разве не предупреждал? Что он сделал? – начал грозно басить.

      Вжала голову в плечи. Я его в таком состояние всегда побаивалась.

      – Пап, я думаю, что больше его не люблю. Он ни в чем не виноват. Мне там плохо. И с ним мне тоже плохо. Я с каждым днём отчетливее понимаю, что проживаю чужую жизнь. За два года я истерзала свою душу в клочья.

      Мама прижала ладошку ко рту, смотря на меня со слезами на глазах. Отец вырулил с дороги и припарковавшись около магазина. Достал сигарету из пачки, ища, чем прикурить.

      – Ты говорила с ним? – спросил спустя пару секунд, как закурил.

      – Нет. Я пока не представляю, как мне это всё преподнести, – помотала головой.

      – А как это можно преподнести? Ты надеешься, что можно какие-то красивые слова подобрать?