Перси Джексон и похититель молний. Рик Риордан

поправился я. – И… он не доверял своим детям – богам. Вот, хм, Кронос и съел их, да? Но его жена спрятала младенца Зевса, подсунув Кроносу вместо него камень. А потом, когда Зевс вырос, он обманул Кроноса и заставил его изрыгнуть своих братьев и сестер…

      – Фу! – скривилась позади меня одна из девчонок.

      – …началась страшная битва богов с титанами, – продолжал я. – И боги победили.

      Раздались смешки.

      Рядом со мной Нэнси Бобофит зашептала подружке:

      – Можно подумать, в жизни нам это пригодится. Прикинь, устраиваешься ты на работу, а в анкете написано: «Объясните, почему Кронос сожрал своих детей».

      – И как же, мистер Джексон, – сказал Браннер, – это может, по справедливому замечанию мисс Бобофит, пригодиться в жизни?

      – Спалилась, – пробормотал Гроувер.

      – Заткнись, – зашипела Нэнси, лицо которой стало ярче ее рыжих волос.

      Ну хоть Нэнси тоже получила. Мистер Браннер был единственным, кто замечал, когда она говорила гадости. У него не уши, а радары.

      Подумав над его вопросом, я пожал плечами:

      – Не знаю, сэр.

      – Ясно. – Вид у мистера Браннера был разочарованный. – Что ж, вы получаете только половину зачета, мистер Джексон. Зевс действительно напоил Кроноса вином, смешанным с горчицей, отчего тот изрыгнул остальных пятерых детей, которые, конечно, благополучно жили и росли в желудке титана, потому что были бессмертными богами. Дети свергли отца, разрубили его на куски его же косой и сбросили останки в Тартар – в самую темную часть Подземного мира. На этой счастливой ноте прервемся на обед. Миссис Доддз, не проводите ли нас обратно?

      Ребята двинулись к выходу: девчонки держались за животы, а парни толкали друг друга и вели себя как тупицы.

      Мы с Гроувером хотели пойти за ними, но мистер Браннер вдруг позвал:

      – Мистер Джексон.

      Так я и знал.

      Я сказал Гроуверу идти без меня и повернулся к мистеру Браннеру:

      – Сэр?

      От взгляда мистера Браннера было не спрятаться: у него были глубокие карие глаза, которые, казалось, прожили тысячу лет и повидали все на свете.

      – Вы должны выучить ответ на мой вопрос, – сказал мистер Браннер.

      – О титанах?

      – О жизни. И о том, как ваши знания могут в ней пригодиться.

      – А-а.

      – То, чему я вас учу, – продолжал он, – жизненно важно. И надеюсь, что вы именно так к этому и отнесетесь. От вас я ожидаю только лучших результатов, Перси Джексон.

      Меня злило, что он был со мной таким строгим.

      Конечно, было круто, когда он устраивал викторины, одевался в римские доспехи и, воскликнув «Эй, там!», острием меча указывал на мелок и отправлял нас к доске, заставляя писать имена всех греков и римлян, которые когда-либо жили, а еще их матерей и богов, которым они поклонялись. Но Браннер хотел, чтобы я проявлял себя не хуже других, несмотря на дислексию и синдром дефицита внимания, поэтому я никогда в жизни не получал оценок выше тройки. Даже не так: он не хотел, чтобы я был не хуже, – он хотел, чтобы я был лучше остальных. А я в принципе не