Звезда на одну роль. Татьяна Степанова

за тобой. Только надень красное платье.

      Глава 3

      ВЕЧЕР КУРТУАЗНЫХ МАНЬЕРИСТОВ

      Публика встречала Орден Куртуазных Маньеристов аплодисментами. В этот вечер в театральном клубе «Стойло Пегаса», расположенном во флигеле приземистого особнячка на Тверском бульваре, собрались традиционные посетители, поклонники и поклонницы, студенты филфака и Литинститута, молодые актеры, актрисы из многочисленных студий, расплодившихся в 90-е годы в столице, как грибы после дождя, окололитературные дивы, писательские жены и просто любители чудом еще сохранившейся изящной словесности.

      Зал был заполнен до отказа, ко многим столикам придвинули дополнительные стулья. Кате и Вадиму досталось место у самой сцены за столиком на двоих, втиснутым в угол. Пробираясь к своему месту, Кравченко бурчал:

      – Шумно, содомно, света мало.

      – Не ворчи. – Катя, вытягивая шею, оглядывала зал, ища кого-нибудь знакомого, кто мог бы указать ей актеров из «Рампы», а может, и самого Лавровского.

      – Ну и как ты собираешься найти его в этой толпе? – брюзжал Кравченко. – Он блондин или брунэт?

      – Откуда я знаю?

      – А особые приметы?

      – Прекрати.

      – Что прекрати? Где же твоя оперативная сметливость, капитан Петровская? – Кравченко отодвинул стул и усадил Катю, затем сел сам. – А хлебнуть-то тут найдется?

      – Ты ж, когда тренируешься, не пьешь, – съязвила Катя.

      – Э, мелочи все это. – Он беспечно махнул рукой. – С моим Чучелом не пить невозможно – председатель Лиги трезвости в неделю бы в ЛТП укатил. Я тебе не рассказывал, как мы в бане парились, нет? – Он даже зажмурился от удовольствия. – Поехали мы с ним на дачу. Он летом себе особняк на Рублевском шоссе отгрохал. Ну, на природу сам Бог велел с телохранителем – как же иначе? Кругом враги, рэкетиры, конкуренты недобитые. Прибыли, сторож уже «АОГВ» включил и баньку натопил в пристройке. Чучело мое париться любит по-дедовски. Все эти новомодные ванны с гидромассажем, джакузи там, душевые кабины, парные презирает. Русский он или не русский?

      – «Новый», – вставила Катя.

      – Старый. – Кравченко усмехнулся. – Вот. Все шло сначала чин чинарем: поддали пару, веники там, шерстяные рукавицы. Он на самый верх полез, на полок. И млеет. Полежал-полежал. «Нет, – говорит, – все хорошо, а чего-то не хватает». Вышел в предбанник и, пока я парился да мылся, так там нализался, просто жуть. Я его из бани увести пытался, а он – ни в какую. Хочу, и все. Жал-лаю. Ну, желаешь, и хрен с тобой. Я его оставил в парной, а сам оделся и пошел в дом. По телеку как раз футбол начинался, чемпионат Италии. Первый тайм – 0:0 – нет моего Чучела. Я в парную. Открываю дверь: каменка раскалилась уже, ни черта не видно от пара, а полок пустой. Я обратно в дом – и тут нет. Побежал к сторожу. А на дворе ночь, темень хоть глаз коли, снег валит.

      Взяли мы со сторожем по фонарю и пошли обходить участок. Бродили, бродили, насилу нашли. Сторож о него споткнулся – спит мое Чучело. Спит-храпит в сугробе, в простыню завернулся. Мы его в дом, да шерстяным носком растирать начали, да водки ему. Тут он сразу глаза открыл, глотнул,