Сбежать любой ценой. Адриана Максимова

Вергилий, хватая с кровати подушку. – Спи одна.

      Я все еще с опасением смотрю, как он укладывается на полу и укрывается своим пальто. Забираюсь на кровать и ныряю под одеяло. Вергилий хлопает в ладоши, и световые шары гаснут. Комната погружается в темноту. Подсознательно жду, что Вергилий на меня набросится, но он лишь тихо сопит, и я понимаю, пока я тут лежу и боюсь, он уже крепко спит. Подавив смешок, закрываю глаза.

      Удивительно, но в Эливаре мне не снятся сны. Я словно падаю в бездну и через какое-то время выныриваю из нее, как прихожу в себя после обморока. Ни бодрости, ни ощущения, что я отдохнула. Может быть, дело в том, что слишком много стресса. Ведь никогда прежде я не оказывалась в другом мире и не проходила такие странные испытания. Вспоминаю про Адель и мне становится неловко – она ведь ждала меня и ей, наверное, очень обидно. От одного воспоминания о девушке из леса рана на ладони, уже покрывшаяся корочкой, начинает болеть. Черт.

      Мне не хочется шевелиться, но боль в шее от неудобной позы требует, чтобы я сменила положение. От мысли, что я сейчас снова увижу Вергилия, становится не по себе. В душе просыпается беспокойство, и телу становится некомфортно, словно перед наказанием. Учитывая, как он вел себя со мной, ничего удивительного.

      Нехотя открываю глаза и встречаюсь взглядом с Вергилием, который уже проснулся и включил световые шары. Он лежит на боку, подперев голову рукой и смотрит на меня. Сколько времени он так делал, пока я спала? В один миг меня охватывает раздражение.

      – Где ты так хорошо научилась драться? – вместо «доброе утро» произносит Вергилий.

      Тихо вздыхаю, потому что мне не хочется об этом рассказывать. Это как вернуться в прошлое и пережить все заново. Не могу сказать, что моя жизнь была очень плоха. Скорее, моей жизни там просто не было. Вергилий терпеливо ждет, пока я начну и, собравшись с силами, говорю:

      – Мой отец, следователь по особо тяжким преступлениям, всегда считал, что уметь защитить себя для девушки гораздо важнее, чем хорошо шить и готовить. Поэтому с пяти лет у меня была такая подготовка, словно я должна служить в спецназе. Каждый день был заполнен тренировками, я жила по расписанию и опоздание на минуту могло стоить ужина. А пропуск одного занятия… В общем лучше было не пропускать.

      – Ну, ты хорошо с этим справилась.

      – Я старалась.

      – В медицинский ты тоже пошла по указке отца? – спрашивает Вергилий, и его слова так задевают меня, что я вспыхиваю от негодования.

      – Это был мой выбор, – холодно отвечаю я, вспоминая, чего мне стоило добиться права на свой путь. Заняться тем, что я хочу, а не жить мечтами отца, которому хотелось сделать из меня воина. Он никогда не скрывал, что хотел мальчика, а родилась я. К Алисе он никогда не предъявлял столь жестких требований, не обучал ее драться. Она была девочкой, которая играла в куклы и училась готовить. Проводила вечера за мультиками и прогуливала школу, когда плохо себя чувствовала. Или только делала вид, что ей нехорошо.

      – Думаешь, медицина – твое призвание?