Love International. Сергей Солоух

участница. Определенно. Не глядя на Большевикова, не меняя ни позы, ни выражения лица, держа перед глазами телефон и явно снимая происходящее, она повторила:

      – Акция, и вы можете, если у вас есть сердце и душа, принять участие…

      – Есть, наверное, – усмехнулся Большевиков. – Но как, как вы мое участие в этом детсаде представляете?

      – Снимите, пожалуйста, – с внезапной быстротой и горячностью проговорила девица. Мгновенно и неожиданно преобразившись, она повернула лицо к Виктору. – На телефон снимите!

      Большевиков увидел хорошие зеленые глаза на не очень привлекательном слишком круглом лице, но главное – большие темные брови и на их фоне кожу. Удивительный, светло-медовый колер, из-за которого все ее странное лягушачье, плоскогрудое и без талии тело словно светилось. Во всяком случае, обнаженные плечи, ключицы, шея и лоб.

      – Снимите, пожалуйста, – вновь повторило это удивительное солнечное существо с формами обитателя болот, – наших парней с камерами повязали гаи на посту, и вот я должна быть не с ними, – она мотнула головой в сторону заглавных букв с лишними палочками и черточками, – а вот тут, это хоть и нужно, но постыдно… Понимаете? Пожалуйста… – зеленые глаза смотрели ласково и убеждали, убеждали чистой искрой доверия.

      – Никак, – стряхнул какое-то нежданное и странное очарование Виктор. – Вас всех вот-вот повяжут, а заодно и тех, кто вам сочувствует, и тех, кто вас снимает, да просто всех. И очень уже скоро. А я на службе, на работе, и она, ну так уж вышло, важнее ваших игр и шалостей…

      – У сердца и души есть много разных точек приложения… – добавил, и сам не зная для чего, после короткой паузы Виктор Большевиков. Прозвучало, действительно, и жалко, и нелепо.

      – Работа? Что еще за работа? – уже не слушая, мгновенно теряя интерес к нему, лишь по инерции, лишь только чтобы уже чисто механически израсходовать запал и пыл, спросила девушка, вся целиком и полностью ушедшая вновь в съемку. Общий план, крупный и снова панорама…

      – Большая серьезная компания.

      – Какая? Какая такая компания может быть важнее правды? – внезапно вспыхнула соседка и окатила немыслимым, нечеловеческим презрением, на секунду даже отрываясь от экранного визира телефона.

      – Love, – с усмешкой произнес Виктор.

      – Лав?!

      – Да, Love International…

      И тут она сама увидела, с какой-то обаятельной смесью детского удивления и возмущения в глазах обнаружила на груди красной корпоративной рубахи-поло Виктора Большевикова вышитую шелком справа нефтяную вышку, искусно составленную желтыми нитяными буквами «L», «O», «V», «E». И рядом, словно соединяющиеся сосуды, трубы перегонные или батарея отопления во всю высоту вышки, таким же безукоризненным и золотым – INT.

      – Какая мерзость!

      – ОМОН, – сказал Виктор. – Вот и все…

      И действительно, из двух пазиков, стремительно подкативших со стороны Жуковского и резко затормозивших с мерзотным, кожу дерущим писком колодок, давно