Пробуждение Чёрного Дракона. Лэгэн Алумдор

обережную стволину осквернили! – В голосе громилы слышалось неподдельное горе. Имард оглянулся на Бия, в свете солнечных лучей мышцы, перекатывающиеся под загорелой кожей казались ещё внушительней. Кулаки громилы были сжаты. Немолодое лицо выражало детскую обиду, но признаков осквернения морокухом не носило. Впрочем, на первых стадиях они не заметны.

      – Нас нанял Глава градозащитников Омакпайи Софэн Батис, – сказал Имард, отмечая, что на этих словах сотник Волис заметно напрягся.

      – У вас есть соответствующие документы?

      – Естественно.

      Имард давно ослабил узлы на верёвке, связывавшей руки, и сейчас протянул её Бию. Тот бросил укоризненный взгляд на Дуна, забрал верёвку и повязал её себе на рубаху вместо пояса.

      Вчетверо сложенный пергамент хранился во внутреннем кармане камзола Имарда. Он достал документ.

      На бумаге филигранным почерком было выведено распоряжение обличить каждого причастного к торговле морокухом в Омакпайе с соответствующими разрешениями, а также приказом к содействию всех законопослушных граждан. В завершении красовалась печать Главы градозащитников Омакпайи и его подпись.

      Сотник Волис принял документ, внимательно изучил.

      – Городская казна возместит ущерб, нанесённый… – начал Имард.

      – А когда вы в последний раз отчитывались о задании Главе Софэну? – перебил Волис.

      – Сегодня, около полудня.

      – Сегодня около полудня Глава был убит.

      – Убит?! – одновременно произнесли Шамрисы.

      – Обезглавлен.

      Волис покосился на боевые серпы, венчающие гору оружия Шамрисов.

      – На допрос их! Попытаются сбежать – казнить на месте, – приказал он.

      Два чадящих факела, закреплённых на стене у входа в допросную, не давали достаточно тепла, чтобы обогреть помещение, а солнечный свет сюда не проникал. Узкие щели оконных проёмов у самого потолка небольшой комнаты выходили во внутренний двор Омакпайской крепости и почти полностью заросли вьюном.

      Имард потёр запястья. Тяжёлые кандалы, которые на охотников нацепили градозащитники, натирали кожу.

      – Это убийцы Главы Батиса, – ледяным тоном обратился сотник Волис к палачу. – Добудь мне их признание, Вогэн.

      Смуглый, черноволосый мужчина утвердительно кивнул и, не произнося ни слова, направился к Рэде. Мочка уха палача была разорвана и слегка кровоточила, будто из неё недавно вырвали серьгу. Видимо, кто-то из узников решился на сопротивление. Вряд ли его смерть была быстрой…

      Грубо ощупывая Рэду, палач добыл запрятанный в складках одежды нож, вытащил из причёски все шпильки.

      Имарда обыскивал подмастерье – мрачный коренастый юнец. Итогом обыска оказался небольшой метательный нож, который отправился на тумбу в углу. Там же было свалено остальное оружие охотников.

      Слухи о местном палаче распространялись далеко за пределы города. Вогэна называли «Омакпайский Душитель». На допросах он подводил узников к границе между жизнью и смертью.