Сплетня. Лесли Кара

пути к агентству я замечаю небольшую толпу в конце улицы. Возле магазина электротоваров что-то происходит. Моя первая мысль – кто-то упал и расшибся. Один из немощных пенсионеров Флинстеда споткнулся на шаткой тротуарной плитке. Или электросамокат опрокинулся под порывами северного ветра, дующего с моря вдоль дороги. Однажды я наблюдала, как возле закусочной приземлился вертолет и человека с сердечным приступом погрузили внутрь и увезли в клинику. Но, подходя ближе, я понимаю, что люди толпятся рядом с магазином «Камни и руны» и никаких пострадавших на тротуаре нет. Люди прижимаются к витрине из зеркального стекла, показывая на нее пальцами, и что-то оживленно обсуждают. До моих ушей долетают обрывки разговора:

      – Выглядит очень похожей на нее, согласись!

      – Да какая-то дурацкая шутка…

      – Кто это сделал?

      – Должно быть, что-то в этом есть…

      Я нехотя иду в сторону витрины. У меня ужасное предчувствие, и оно меня не обманывает. Кто-то прилепил на стекло увеличенное фото Салли Макгоуэн – то самое, знаменитое на весь мир, где ей десять и где она смотрит прямо в камеру огромными пугающими глазами, а рядом с ним – фотографию Сони Мартинс, хозяйки магазина. Старую, вырезанную из каталога «Покупатель Флинстеда», в котором была рекламная статья, когда магазинчик только открылся.

      Внутри него пусто, а на двери висит табличка «Закрыто». Соня всегда закрывается по средам. Она одна из немногих здешних лавочников, которые так делают. Большинство из них просто не могут позволить себе потерять выручку целого дня. Видимо, тот, кто прилепил снимки, выбрал этот день намеренно, чтобы те провисели как можно дольше. Так это или нет, но вред они нанесут определенно.

      – Все равно мне никогда особо не нравился этот магазин, – произносит женщина справа от меня. – Моя подруга Джун говорит, что она продает много всяких ведьминских штучек.

      – Так это для колдовства, что ли? – ахает кто-то еще, и в толпе зевак пробегает тревожный ропот.

      Мне в голову приходит ужасная мысль. Что, если это сделала Мэдди?.. Нет, конечно же, нет. Она не из таких людей, и все же, когда я вспоминаю, как она загнала меня в угол на игровой площадке, как была убеждена в своих подозрениях… О боже. Если это дело рук Мэдди, то я отчасти ответственна. Мэдди мало общается с другими родительницами, и, если бы я не проболталась обо всем в Книжном клубе, она, возможно, никогда бы не услышала этой сплетни. Но Мэдди, конечно, не сделала бы ничего подобного. Это ужасный, злобный поступок. И на основании чего? «Доказательств», собранных в Интернете? Нет, я не могу поверить, что она опустилась так низко. И, тем не менее, насколько хорошо я ее знаю?..

      – Я думаю, мы должны это снять, – предлагаю я. – Это чья-то глупая шутка.

      – На вашем месте я бы не вмешивалась, – раздается голос из толпы. – Это ее магазин, пускай сама с ним и разбирается.

      Я оборачиваюсь и вижу грубоватого вида женщину в сером спортивном костюме и с сальными волосами, стянутыми в тугой хвост.

      – Но она же не может, верно? Ее здесь нет.

      Женщина бросает на меня угрюмый взгляд:

      – А